Завтра мы будем жить

День первый. Отрицание

Авторы: Шейра&Maria-mia-Maria
Название: «Завтра мы будем жить»
Пейринг: ГП/ДУ, РУ/ГГ, НЛ/ЛЛ, БУ/ФД, вся семья Уизли
Жанр: драма
Размер: миди
Рейтинг: PG-15
Саммари: есть пять стадий принятия смерти. Мы пройдем через них все и тогда, может быть завтра, мы снова будем жить.

-1-
Площадь Гриммо, 12.

«…и ты все еще продолжаешь мне сниться.
Каждую ночь. Там, во сне, мы разговариваем. Ты рассказываешь истории из своей жизни, а я смеюсь. А потом просыпаюсь и больше уже не могу смеяться. Я живу теперь в твоей комнате, где все стены обклеены фотографиями. С них мне улыбаются и счастливо машут руками мертвецы.
Я каждый день выхожу на прогулку. Ну, по правде говоря, выходил раньше. Вчера и сегодня я оставался дома. Чувствую себя слишком уставшим для прогулок, хотя вроде бы ничего особо не делаю… Пытался помочь Критчеру с уборкой – потом долго объяснял, что вовсе не хотел его обидеть и что совсем не имел в виду, что он не справляется. Убедил, но от уборки пришлось отказаться. Думаю почитать со скуки какой-нибудь учебник. Может, по Зельям?.. Теперь, когда Снейп мертв, кажется, они уже не вызывают такого отвращения.
Ну ладно, пока. Может, еще напишу.
Гарри».

-2-
Нора, комната Рона Уизли. Письмо, найденное под столом в виде смятого клочка бумаги.

«... Раньше мне очень не нравилось, что у нас всегда все толпились и что дом, по-моему, ни на секунду не замолкает. Постоянно что-то падало, разбивалось, взрывалось, кто-то на кого-то кричал, смеялся, хлопал дверьми. Гарри называл это "у вас всегда весело", а мне иногда хотелось спрятаться под кроватью от этого дурдома.
Я бы отдал все деньги на свете, чтобы у нас опять стало как прежде. Как будто кто-то резко запретил шуметь. Мы даже разговариваем теперь на порядок тише, если вообще разговариваем. Мы разучились смеяться. Кажется, что если кто-нибудь улыбнется, то обязательно небо упадет на землю или все гиппогрифы разом вымрут. Билл и Чарли живут дома – и это несмотря на то, что Билл женат. Они считают, что так они поддерживают маму. Дерьмово у них это получается, должен тебе сказать. Да у всех нас с этим проблемы. А мама очень сильно похудела и постарела. Она постоянно что-то готовит, убирает, стирает, гладит и не отпускает нас никуда одних. Будто ей кажется, что если кто-нибудь из нас останется вне ее поля зрения, то с ним обязательно что-то случится. Боится не уследить...
Большую часть времени все сидят в своих комнатах по одному. Я не знаю, что делают остальные, а я лежу на кровати и стараюсь ни о чем не думать: ни о том, что ты не отвечаешь на мои письма, ни о том, что мама сегодня выглядит еще на несколько лет старше, чем вчера, ни о том, что от Джорджа я не слышал ни слова уже неделю. Просто не думать. Иногда получается. Иногда нет. Жаль.
Ночью ко мне пришла Джинни. Ночь отличается от дня тем, что днем ты лежишь на одеяле, а ночью – под. Я услышал скрип открывающейся двери. На пороге стояла Джинни, моя маленькая сестренка, в одной ночнушке и босиком. Она долго смотрела на меня, а потом подбежала и дала мне пощечину. Моя маленькая сестренка, а у нее, я тебе скажу, не самая легкая рука. У меня до сих пор щека красная.
- Ты чего? – спросил я ее, одновременно пододвигаясь, чтобы она села на кровать. - Пол холодный, залезай.
А она заплакала, села рядом и начала колотить меня по плечам.
- Вы просто уехали, уехали, и я целый год не знала, где вы. Ничего вообще о вас не знала, ни-че-го. Ты представляешь, что я придумывала себе каждый вечер, перед тем как заснуть?! Ты представляешь, сколько человек в Хогвартсе каждый день обсуждали, что вы наверняка погибли? Вы - мой старший брат, моя подруга и Гарри.... А ты? Ты был у Билла и ничего мне не передал, никого не предупредил, что вы живы, никого. Я целый год вас ждала, целый год...
Я прижимал ее к себе, пока она не успокоилась. Мою младшую сестренку наконец-то прорвало. Все эти дни после битвы за Хогвартс она была очень сильной, она всегда была рядом с мамой и почти не плакала. Только один раз, на похоронах Фреда, я видел ее слезы. Я восхищался ею, но знал, что скоро все ее эмоции должны выплеснуться. Скоро она должна закричать. Это же моя малышка Джинни, я знаю ее с пеленок.
Джинни ушла только под утро. Я так ничего и не ответил. А на следующий день она опять была рядом с мамой, улыбалась всем за завтраком и пыталась склеить нашу большую семью. Я все-таки очень горжусь ею, малышкой Джинни.
Как твои родители?
Приезжай, пожалуйста, я очень скучаю.
Я буду ждать ответа, хотя ты все равно вряд ли ответишь.
С любовью,
Рон".

Письмо, отправленное Роном Уизли Гермионе Грейнджер.

"Дорогая Гермиона!
Я надеюсь, у тебя все хорошо и твои родители простили тебя за то, что ты стерла им память и отправила в Австралию.
Я сейчас в Норе, как и все мои братья. Мама была бы рада, если бы ты приехала к нам на пару дней погостить. У Гарри все хорошо. Джинни простудилась.
Буду ждать ответа,
Рон".

-3-
Площадь Гриммо, 12.

«Дорогой Сириус!
Господи, как же это глупо. Пишу тебе по два-три письма в день, но, кажется, мне больше не с кем поговорить. Пытался написать Гермионе, но не получил ответа. Трижды. Вначале думал, что письма не дошли, а теперь понимаю, что она просто не хочет со мной разговаривать. Я ее не виню. То, через что им пришлось пройти из-за меня, – ужасно.
Писать Рону или Джинни я не решаюсь. Правда, сама Джинни пару раз написала. В первом письме говорила, что у них сейчас в доме только одна почтовая сова, которая принадлежит Рону и постоянно чем-то занята. Обещала приехать. Во втором, пришедшем тем же вечером, извинялась и объясняла, что мама ее не отпустила. Наверное, миссис Уизли права. Я это заслужил.
Чтобы совсем не сойти с ума, написал Невиллу и Луне. Ответа пока нет.
Но, знаешь, Сириус…»

-4-
Из переписки Невилла Лонгботтома и Луны Лавгуд.

«…и, кстати, Луна, мне тут написал Гарри. Так, ничего особенного, просто «привет, как у тебя дела». Рассказывает, что у него все хорошо. Критчер (это его домовик) прекрасно готовит луковый суп, а около его дома очень красивый парк. Только меня немного смущает одна фраза… Она, вообще-то, замазана, но я разобрал с помощью заклинания (зачеркнуто: бабушка помогла). Гарри говорит, что Гермиона не отвечает на его письма. Я ей тоже писал пару дней назад и тоже без ответа. Ты не в курсе, что с ней случилось?
И, кстати, представляешь – бабушка подарила мне редчайшее растение. Называется…»

Из ответного письма Луны Лавгуд:
«…не знаю, что с Гермионой. Может быть, стоит просто съездить ее проведать, раз она не отвечает на письма?..
Конечно, я слышала об этом растении. Описывая его свойства, ты забыл о том, что его опавшими лепестками питаются морщерогии нарглы. Может, когда бутоны отцветут, пришлешь их мне?
Луна».

-5-
Нора, комната Джинни Уизли. Из дневника.

«…а на улице жара, лето.
Ночью я все-таки разревелась на плече у Рона. Накричала на него, влепила пощечину, а потом разревелась. А ведь я обещала себе, что не буду плакать. Всего неделю назад.
Мерлин, с того дня, как мы уехали из Хогвартса, прошла всего неделя. Семь дней. Ну хорошо, семь с половиной. Мир вокруг сходит с ума.
Мама ушла в уборку. Сегодня утром принесла мне очередную партию только что постиранных вещей. Тех, из которых я выросла года три назад. Все остальное она стирать давно закончила. Интересно, а до ползунков дело дойдет?
Папа на работе. Постоянно. Говорит, что у Министерства много работы по восстановлению «мира и порядка». Но, кажется, он просто боится приходить домой. Впрочем, на фоне остальных они с мамой более чем адекватны.
Остальные – это Джордж, Рон и я. Хотя про нас мало что можно сказать. Мы ничего не делаем. Рон целыми днями лежит на кровати, уставившись в потолок. И это Рон, Рон! Да он не способен и пяти минут усидеть на одном месте, не умерев при этом от скуки! А сейчас – сутками. И никто ничего не замечает. Все слишком заняты собой.
Джордж не выходит из своей комнаты. А в комнату Джорджа никто не входит. Я пробовала пару раз постучаться, но никакой реакции. А чары на дверях слишком сильны, чтобы я смогла их взломать. Если бы мама или папа… Но они не пытаются. Я все думала, что же Джордж ест. Но однажды увидела, как мама оставляет еду перед дверью. И, честно говоря, у меня не хватило мужества подойти к ней.
Мама минут десять там стояла, глядя на дверь. Потом развернулась и, немного пошатываясь, ушла в сторону кухни, бормоча что-то про лимонный торт. А дверь слегка приоткрылась и, когда тарелки с едой вплыли в комнату, абсолютно беззвучно захлопнулась вновь.
Билл и Чарли еще держатся. Но я же вижу, что они совсем не хотят быть здесь. Билл постоянно пишет Флер, а Чарли куда-то пропадает – каждый день, в одно и то же время. Наверное, у него тоже есть девушка. Когда они только приехали к нам, три дня назад, они еще были нормальными. Разговаривали не шепотом, пытались смеяться. Теперь нет.
Перси… Перси извиняется. Постоянно. И, безусловно, именно он побеждает в нашем новом соревновании под названием «давайте не будем смотреть друг другу в глаза».
А я… Все почему-то думают, что я очень сильная. Что я помогаю маме, поддерживаю разговор. Но на самом деле у меня просто не хватает мужества остановиться. Задуматься хоть на секунду. Потому что, кажется, в ту же секунду я лягу и умру.
А я не могу.
Я обещала Гарри, что у нас все будет хорошо. Всего семь, ну хорошо, семь с половиной дней назад.
А теперь вся семья ходит, опустив голову, боясь пересечься взглядами, а я начала вести этот дневник, потому что мне надо хоть кому-то рассказать о том, что творится вокруг. Я хотела съездить к Гарри, поговорить с ним, но мама не отпустила. Сказала, что пока слишком опасно, что многие Пожиратели еще на свободе. И так при этом смотрела, что я не посмела ей перечить.
А на улице жара, лето. Только никто не играет в квиддич возле дома».

-6-
Где-то в маггловской части Лондоне. Внутренний монолог Гермионы Грейнджер.

Я перечитываю этот абзац уже седьмой раз… или восьмой? Сбилась со счета. Все из-за мамы. За последние два часа она четыре раза позвала меня на завтрак. Ну вот опять.
Я занята сейчас, я должна прочитать сегодня вторую главу!
И не только пробежать глазами, естественно. Это же Зелья. Для них нужна постоянная бдительность. Аластор Грюм. Опять. Моя сентиментальная натура. Не время плакать и вспоминать прошлое, надо просто собраться и двигаться дальше. Вперед, как можно быстрее.
Ну вот, снова отвлеклась, придется перечитать страницу. Я повторила программу первых шести курсов и, наконец, перешла к новому материалу. И вот прямо с утра все из рук валится, все постоянно меня отвлекают. Почему даже родители не хотят понять, что учебу нельзя откладывать на потом? Я ожидала от них большего благоразумия, не могут же они думать, как Рон?!
Рон. Его сова тоже заставила меня отвлечься. Пишет какую-то ерунду. Обижается, что я не отвечаю. А я всего лишь забыла. И это - абсолютно не повод на меня злиться. Конечно, он даже не вспоминает о домашнем задании. Ему не приходится всю ночь корпеть над учебником по Трансфигурации, чтобы разобраться в теме. Неужели он считает, что пропуск всего седьмого курса не привел ни к каким последствиям? Это глупо.
Но все же надо написать ответ. И я непременно это сделаю. Может, когда закончу с Зельями. Или вечером, перед тем как лечь спать. Хотя перед сном я еще хотела почитать монографию Паркера о ядах, основанных на драконьей крови. Так что, пожалуй, отвечу завтра. Как только проснусь. Обязательно.

-7-
Площадь Гриммо, 12.

«…и тогда Дамблдор сказал мне, что смерть – это всего лишь очередное приключение. Вот так и закончилась история о философском камне. Странно, что я раньше тебе не рассказывал.
Ну ладно, у меня пальцы устали писать, так что про тайную комнату уже завтра. И, знаешь, Сириус…
А, черт, не важно.
Скучаю,
Гарри».