Эксперимент

Глава 1

Необходимое предисловие

Этот фик в некотором смысле — пародия на распространенные сюжетные ходы — «Гарри в Азкабане», «Грязный… тьфу, темный Гарри», «Гарри — анимаг», «злой Дамблдор» и тому подобное, однако при этом — не совсем стеб — а временами даже совсем не стеб. В порядке эксперимента я хотел собрать разнообразные штампы, чтобы слепить из них нечто неожиданное. Удалось это, или нет — решать читателям.
И еще одно предупреждение. Большинство персонажей настолько ООС, что это пугает меня самого. Но я действительно ничего не могу с этим сделать.


Глава первая. Escape

Жила-была одна семья — мама, папа, и двое детей — мальчик постарше и совсем маленькая девочка, которая только-только научилась ходить. Когда отец получил повышение, они взяли ипотечный кредит и переехали в большой дом в пригороде. Там было пять спален, две ванных и гараж на две машины, а еще там была темная комната, на двери в которую висели три больших замка. И пока они оформляли документы, бывший владелец дома сказал, чтобы они ни за что не открывали эту комнату, потому что иначе случится что-то страшное.
И вот, стали они жить в новом доме, и все было отлично, но мальчику было ужасно интересно — что же такое спрятано в этой темной комнате? Он даже пытался открыть замки маминой шпилькой, но ничего не получилось — а где ключи, он не знал. Но вот однажды он шел из школы, и встретил странного старика. Я знаю, как открыть эту комнату, сказал старик. Нужна всего лишь капля крови твоей сестры.
Мальчик обрадовался, побежал скорей домой, и пока родители были на работе, порезал сестре мизинец кухонным ножом. Он думал, что возьмет капельку крови, и никто ничего не заметит, но кровь все текла и текла. Мальчик испугался и побежал звать соседей. Они вызвали врача, но когда тот приехал, девочка была уже мертва, а один большой ржавый замок лежал на полу.
После похорон дочери родители очень сильно горевали. Папа начал пить и потерял работу, а мама обвиняла его в том, что случилось. Однажды он выпил совсем много, и пришел домой в таком виде. Ты ничтожество, сказала мама. И зачем я только вышла за тебя замуж? Свинья! Тогда папа обиделся, взял лопату и ударил ее по голове. Девять раз. Мальчик в это время сидел на площадке лестницы, что вела на второй этаж, и все видел. Он дождался, когда папа свернулся клубочком в луже маминых мозгов и захрапел, пошел к темной комнате и увидел, что второй замок раскрылся и лежит теперь на полу.
Когда папу посадили в тюрьму, в дом приехала старая глухая бабушка, чтобы присмотреть за мальчиком. Она была очень строгая и злая — не разрешала ему играть в приставку и смотреть телевизор, плохо его кормила и даже иногда поколачивала. Однажды мальчик не выдержал и толкнул ее. Она упала, ударилась головой и умерла. Мальчик обрадовался, побежал скорее к заветной двери, и увидел, что третий замок тоже упал на пол. Дверь заскрипела, и начала медленно-медленно открываться, и вот, она открылась совсем, и из темноты вышел…

— Продолжение следует, — сказал Гарри Поттер, поймал заблудившуюся в бороде вошь и съел ее.
Дементоры, кружком сидящие на полу, недовольно загудели.
— Там был монстр, правда? Правда-правда-правда? — самый маленький дементор заскакал по камере, дергая Гарри за край тюремной робы.
— Там был банковский клерк и три судебных пристава. Они отобрали у мальчика дом, потому что он не мог платить за ипотеку, — вздохнул тот, с тоской глядя, как малыш увлеченно отрывает лоскутки от его и без того дырявого одеяния.
— В следующий раз расскажи что-нибудь про любовь, — томно вздохнула мамаша, оттаскивая шалуна за воротник.
— Конечно, — заверил ее Поттер. — Заготавливайте носовые платки.
С его стороны это было бестактно. Всем известно, что у дементоров нет носа.
— Так, все выметайтесь отсюда, — поспешно сказал начальник смены, стараясь загладить неловкость. — Пора лодку разгружать.
— Лодку? — как бы невзначай спросил Гарри. — Кто-то решил присоединиться к нашей счастливой семье?
— Привезли человеческую пищу, — ответил старый дементор. — Очень вовремя. Припасы на исходе.
— Я заметил, — кисло пробормотал Поттер. — В похлебке стало больше тараканов, чем морковки. Удачного дня, шеф.
Когда дементоры гуськом покинули камеру — последним был тот самый неугомонный малыш, требовавший, чтобы Гарри покачал его на ноге — заключенный лег на продавленную койку и уставился на пятна плесени, в изобилии украшавшие потолок. Через пять минут этого интересного занятия в глазах у него зарябило, и он увидел магию.

В магическом мире, в котором Поттер провел лучшие пять лет своей жизни, считалось, что увидеть изнанку волшебства можно лишь с помощью особых приспособлений — вроде тех, что держал в своем кабинете Дамблдор. Впрочем, в нем также считалось, что с дементорами нельзя разговаривать, и что единственные звуки, которые они способны издавать — это замогильные хрипы и еще странный свистящий шум, вроде того, который получается, если попытаться засосать кошку в пылесос. Правда же была в том, что просто никто никогда не пытался. Но когда тебе пятнадцать, и тебя заточили в самую страшную тюрьму на свете люди, которым ты доверял, выбора не остается.

За минувшие годы Гарри прошел через все стадии умирания. Было отрицание, когда он сутками неподвижно лежал на кровати, глядя в темноту покрасневшими от бессонницы глазами и ждал, что вот-вот в коридоре раздадутся шаги, и войдет кто-то, кто скажет наконец, что случилась чудовищная ошибка. Чаще всего в эти фантазии приходил Альбус Дамблдор, в пурпурной мантии, расшитой серебряными полумесяцами, с длинной седой бородой и лукавым блеском в глазах, похожий на доброго волшебника из сказки. Иногда Рон Уизли врывался в камеру рыжим вихрем, а вслед за ним вваливались неугомонные близнецы — эй, Гарри, а мама всегда говорила, что это нас ждет Азкабан, если мы не возьмемся за ум. Даже одноногий и одноглазый аврор Хмури порой появлялся в его видениях — он хлопал его по спине и ворчал что-то вроде — прости, парень, мы погорячились. Иногда эти фантазии становились настолько яркими, что Гарри уже слышал, как поворачивается в замке ключ, и вскакивал на ноги, слепо таращась в темноту.
«Эй! Я здесь!» — крикнул он однажды, но услышал в ответ лишь то, как в камере неподалеку безумно захохотал сумасшедший узник. Тогда Гарри перестал ждать.

Вслед за отрицанием пришла ярость. Поттер метался по камере, лихорадочно ощупывая стены, как будто ожидая, что они могут рухнуть, подчинившись силе его желания. Он давал себе клятвы мести, одна страшней другой, и однажды, в припадке бессильного гнева, ударил по стене кулаком с такой силой, что едва не сломал руку. Шум привлек стражей, и когда дементор коснулся его ушибленной руки своими длинными, тонкими, осклизлыми пальцами, и стал ощупывать кости с бесстрастной ловкостью профессионального хирурга, Гарри впервые попытался с ним заговорить.

Дементоров было бесполезно умолять. Они не знали, что такое сострадание. Они жрали людей живьем, черт подери — пусть не буквально, но ощущения были соответствующими. Но они были разумны, что означало, что с ними можно заключить сделку. Гарри понадобилось немало времени, чтобы понять это, но даже в тюрьме оно продолжает свой ход — и со временем он повзрослел.
— Каково это — быть дементором? — спросил он однажды.
— Скучно, — ответил страж.
— Когда мне скучно, я придумываю всякие истории.
— Мы так не умеем.
Гарри не смог удержать торжествующей улыбки. Теперь он знал, что предложить в обмен на то, чтобы дементоры перестали им… питаться.
— Я могу придумывать истории для вас.
Следующий серый азкабанский рассвет Гарри встретил, как обычно, сидя на койке и кутаясь в дырявое одеяло, не спасавшее от промозглого утреннего холода — но на этот раз он не чувствовал ставшего уже привычным отчаяния. Гарри Поттер умер на тюремных нарах, в грязи и одиночестве — что ж, да здравствует Гарри Поттер.
— Я выберусь отсюда, — сказал он в пустоту. — Сукины дети, вы мне ответите за все.

Через три дня после этого его разбудил среди ночи безумный хохот в соседней камере, и, пребывая в странном состоянии между сном и явью, Гарри впервые увидел магию. То, что сообщил ему Волдеморт при последней их встрече, все же оказалось правдой. Магия, оплетавшая дверь его камеры по периметру и принадлежавшая, видимо, к системе охранных чар, имела вид тонких, полупрозрачных нитей, пульсирующих в такт некоему неровному ритму. Картина была отвратительной и продержалась не больше двух минут, но это было неважно.
— Действует, — прошептал Гарри — за время заключения он приучился говорить сам с собой. — Да твою же мать, действует!
Через месяц он впервые решился потянуть за одну из пульсирующих нитей, заработав при этом приличный ожог. Через два года, проводя послеобеденное время в созерцании пупка — в Азкабане все же было не слишком много развлечений — он увидел, как его собственное тощее брюхо становится полупрозрачным и в его глубине, за розовыми петлями кишок, сияют бледным светом все те же магические паутинки, расходящиеся от солнечного сплетения. Почти одновременно с этим Темная Метка на его руке, которая раньше давала о себе знать периодически возникающими ощущениями то тепла, то холода, вспыхнула в последний раз обжигающей болью и затем замолчала навсегда. В тот день Гарри поднял за упокой грешной души Тома Риддла чашку тюремной воды — довольно чистой, но все равно отдающей затхлостью, слушая, как в соседней камере плачет безумец — горько и отчаянно, как потерявшийся ребенок.

Гарри вынырнул из воспоминаний. Теперь не только потолок, но и вся камера уже пульсировала неярким светом, а очертания немногочисленных предметов растворились, превратившись в схематичные линии чертежей. Он поднял ладонь к лицу — нелепый овал, от которого расходились пять отростков условно цилиндрической формы, и указательным пальцем нарисовал в воздухе две стрелки вверх, две стрелки вниз, стрелку влево и стрелку вправо. Последнюю пару повторить. А. В.*
Ввод.
Окружавшая его магия несколько раз вспыхнула и погасла, и с последней вспышкой лежащий на нарах парень исчез. Появившийся вместо него маленький серый комар неуверенно поднялся, путаясь в шести ногах, затем неуклюже взлетел, сделал несколько пробных кругов по камере и покинул ее навсегда через маленькое зарешеченное окошко под самым потолком.

__________

* код Konami.