День второй.— Подъем, сони! Вы так все на свете проспите, — Чарли зашел в просторную комнату, вчера еще блестевшую чистотой, а сегодня уже заваленную раскиданными повсюду вещами близнецов.
Вместо ответа в юношу полетела подушка, которая, долетев до лица жертвы, вдруг превратилась в зеленую жижу и сейчас неприятно расползалась по волосам и одежде.
— Ах вы, мелкие негодники, — Чарли вытащил палочку, спрятанную в специальном чехле на запястье и запустил заклинанием в кровать, на которой, имитируя человеческое тело, под покрывалом ворохом лежало разное тряпье.
Железные ножки кровати оторвались от пола, приоткрывая две пары ног прятавшихся за ней братьев.
— Левикорпус! Дантисимус! Таранталлегра! — дважды выкрикнул Чарли, и лучи заклятий один за другим озарили комнату, а в следующую секунду даже не успевшие среагировать Фред с Джорджем болтались в воздухе, активно дрыгая ногами в бешеном танце, и с заметно выросшими зубами, из-за которых они не могли толком даже кричать.
Насмеявшись вволю, Чарли опустил их на землю и снял заклинание танца, не обращая внимания на активные мычания братьев, пытавшихся сказать, что огромные клыки, торчавшие у них из ртов, тоже не помешало бы убрать.
— Что? Что? Хватит придуриваться, я не понимаю ни слова, — Чарли еле сдерживал улыбку, так и норовившую расползтись по лицу. — Уже полдень, Билл скоро вернется, так что позавтракайте, а потом нас ждет продолжение экскурсии.
Завтрак, плавно перешедший в обед, прошел как обычно, и когда все, наконец, наелись и были готовы, Билл развернул на столе карту Каира.
— Сюда, — ткнул он пальцем куда-то в верхний правый угол измятого листа. — Сегодня мы отправимся в коптский Каир, то есть в самую древнюю часть города, где когда-то находился Вавилон — величайший город-крепость на востоке. В этой части, — Билл очертил на карте невидимый круг, — живут только потомки древних египтян, называемые коптами, и я слышал, что они охраняют какой-то древний артефакт, а потому к приезжим относятся с подозрением, так что вы двое, — он строго посмотрел на близнецов, — видите себя тихо и без шуточек, ясно?
Ребята переглянулись и дружно кивнули, после чего раздался вздох облегчения Молли, и все поднялись, с грохотом отодвигая тяжелые деревянные стулья.
Путь до границы старого Каира занял на стареньком общественном автобусе, в котором не было даже дверей, порядка часа. Когда автобус остановился у высокой разрушенной башни, и кондуктор объявил конечную остановку, вся семья, задыхаясь от жары и витавшего в тесном пространстве запаха пота, вывалилась на улицу, жадно глотая знойный воздух.
— Пожалуй, я готов согласиться с Тем-кого-нельзя-называть — магглы отвратительны! — Перси окинул сновавших вокруг них людей брезгливым взглядом.
— Перси, никогда не говори так! — Артур строго посмотрел на сына, который едва пожал плечами, не реагируя на высказывание отца, — То, что делал он, было ужасно, и этому нет оправдания.
— Да я знаю, отец, прости, просто они пахнут хуже троллей!
— Сразу видно, что ты ни разу не играл в квиддич, — Чарли легко подтолкнул брата сзади, — поверь, в конце игры загонщики пахнут ничуть не… — юноша замер, так и не закончив фразу, — Кто это?
Все повернулись в сторону, куда был устремлен взгляд Чарли.
— Это они и есть — копты, — прошептал Билл. — Не смотрите им прямо в глаза — здесь это считается вызовом, а нам неприятности совсем не нужны, тем более, что они из сословия воинов — видите, кисти рук покрыты татуировками? Это доказательство боевого мастерства — чем больше татуировок, тем сильнее воин.
— В этих черных одеждах они похожи на Пожирателей смерти, — дрогнувшим голосом сказал Рон, зайдя за широкую спину Билла.
— Да, только Пожиратели были на темной стороне, а копты являются хранителями традиций и древних тайн.
— Тогда зачем им воины?
— Для охраны того самого артефакта, о котором я вам говорил.
— Это становится интересным, — протянул Фред, — и что же за артефакт такой?
— Думаю, будет лучше, если я расскажу об этом в другом месте, — улыбнулся Билл, отводя всех на обочину и давая пройти группе из двенадцати высоких мужчин, чьи лица ниже глаз закрывали черные шарфы, закрепленные на традиционных для этих мест тюрбанах.
Молча переходя с одной маленькой улочки на другую, каждый шел, отдавшись эмоциям — место было действительно необычным и очень древним. Это чувствовалось в побелевших от многих лет на солнце камнях, из которых были построены двух-трех этажные покосившиеся домики, в огромных пальмах, не встречавшихся в современной части Каира, и даже в людях, изредка скользивших мимо и бросавших на них подозрительные взгляды. Казалось, здесь царил совершенно другой мир, где жила магия, но не такая, как у волшебников, а магия знаний и загадок древнего мира.
Пройдя пару кварталов, они оказались перед большим зданием песочного цвета с затейливой архитектурой.
— Церковь Абу-Сарга — святое место, в которое допускаются только избранные копты.
— Тогда зачем мы пришли? — удивилась Джинни.
— Мы шли не в церковь, а вон туда, — Билл указал на маленький желтый дом, стоявший в стороне, — там живет одна очень старая маггла, которая может рассказать о тайнах этого места.
Пройдя еще двести метров, они окунулись в темную прохладу глинобитного домика. Двери не наблюдалось, из-за того, как объяснил Билл, что эта женщина считается оракулом и пользуется огромным уважением у коптов, а у прочих жителей и вовсе вызывает страх, имея репутацию ведьмы, а потому и бояться ей нечего. Внутри чувствовался легкий аромат дурмана, от чего мышцы сразу расслабились, и появилось какое-то сонливое ощущение.
Билл направил палочку на всех членов своей семьи и тихо шепнул «Сиентиа».
— Кто там? — вдруг послышалось из дальней комнаты, откуда лился приглушенный свет, зловеще отдавая красным.
— Она говорит по-английски? — ошарашено протянул Рон.
— Рональд, я до сих пор поражаюсь, как ты не убился во время приключений с Гарри! — шикнула Джинни, — Это из-за заклинания, которое наложил на нас Билл — мы какое-то время будем понимать на их языке.
— О-о-о, — только и протянул Рон, обиженно шмыгая носом.
— Простите, мы туристы, — заговорил Билл, отодвигая шторку из нанизанных на нить бамбуковых палочек.
— Проходите, проходите, — проскрипел старческий голос, — полагаю, вы хотите послушать несколько историй?
— Да, мэм, — послышался звук опускающихся на дно медной чаши монет, — мы будем вам очень за это благодарны.
Рон вздрогнул, зайдя в комнату, посреди которой в окружении цветных подушек сидела древняя старуха, чье лицо было испещрено морщинами, а выцветшие глаза невидяще смотрели на пришедших.
На небольшом столе, придвинутом к одной из стен, стояла большая лампа с красным абажуром, полки расположившегося рядом шкафа были наполнены склянками с непонятными субстанциями и сушеными растениями.
— Это египетская версия Снейпа, — угадав мысли братишки, шепнул ему на ухо Джордж.
— Располагайтесь, мои хорошие. Старая Мескэнет поведает вам одну увлекательную историю, которая из поколения в поколение передавалась в моей семье от матери к дочери, и которую я теперь поведаю вам, так как вас, — слепая женщина указала пальцем на севших подальше близнецов, — ждет впереди множество испытаний.
Все затаили дыхание и приготовились слушать.
Старуха начала свой неторопливый рассказ.
— Когда на этом самом месте, где вы сейчас сидите, были лишь песчаные барханы, а Луна по ночам, казалось, светила так близко, что хотелось дотронуться рукой, люди в этих краях верили в силу бога, имя которому было Ра-Атум, из чьих пролитых слез и появилось на земле все живое. Когда у Ра родился сын Шу, а затем и внук Геб, им были дарованы великие силы. Люди не понимали всей власти богов, полагая, что им будет прощено все, пока однажды Геб не наслал на Египет великое землетрясение, забравшее тысячи жизней. Боясь его гнева, люди возвели древний храм, куда Геб привел свою невесту Нут — красивейшую из всех смертных, ставшую затем богиней неба. У них родилось два сына Осирис, Сет и дочь Нефтида. Осирис, будучи старшим сыном, был наделен безграничной властью, а Сет стал повелителем пустынь и покровителем чужеземцев. Сет завидовал власти Осириса и однажды коварно убил ничего не подозревавшего брата. Он не знал, что Исида, супруга Осириса, найдя тело мужа, призвала все дарованные ей силы богини плодородия, чтобы зачать долгожданного ребенка. Бог Сет, придя к власти, начал сеять смуту среди людей, заставляя уничтожать друг друга. Сторонников Сета становилось все больше, а те, кто еще помнил Осириса, один за другим уходили в подземное царство Анубиса, будучи убитыми. Младшие боги не смели вставать на пути Сета, пока однажды не появился Гор — сын Осириса, рожденный и воспитанный Исидой в забытых землях болотистой дельты Нила. Гор, унаследовавший от отца свою силу, пытался договориться с дядей, но все его усилия были тщетны — Сет не собирался отдавать ему власть. Тогда началась великая битва между демонами Сета и поддержавших Гора младших богов. В решающей битве Сет вырвал одно око Гора, обладавшего чудесной силой, но раненный Гор собрал все силы и отнял божественным мечом одну ногу Сета. Гор не желал становиться убийцей, уподобившись дяде, а потому наложил на него Сандалию Осириса, погружая в вечный сон, и захоронил посреди бескрайней пустыни, рассказав лишь самым преданным из людей об этом месте и приказав вечно сторожить его. Вернуть око в глазницу было уже невозможно, но оно еще обладало силой. Гор оживил с его помощью отца, но так и остался на всю жизнь слепым на один глаз. Согласно приданиям, намного позднее, после того, как византийцы захватили Вавилон, на месте великой битвы была построена церковь Абу-Сарга.
— Постойте, но разве церковь не является ммм… как это говорят… христианской! — вспомнил Билл.
— Это правда, она была построена, как христианская, чтобы обезопасить ее от нападений, но, как вы могли заметить, туда допускаются только копты — потомки преданных слуг Гора и Осириса, — старуха улыбнулась, сверкнув ровным рядом белоснежных зубов.
— Это была очень увлекательная история, спасибо, — Билл поднялся на ноги и за ним последовали остальные.
— Запомните, что я вам рассказала, хорошенько запомните, — прошелестела Мескэнет, вдруг с ловкостью гепарда вскочив со своего места и схватив шедших последними близнецов за руки, — и избавьтесь от этой крысы, добра от нее не будет.
— Да, спасибо… конечно, запомним, — пытаясь подавить дрожь в теле, возникшую при обжигающем прикосновении холодных рук старухи, пролепетал Фред.
— Непременно, — подтвердил Джордж и с облегчением вздохнул, когда крючковатые пальцы отпустили саднившие от боли запястья.
Быстрым шагом выходя из комнаты, пропитанной запахами благовоний и еще чего-то приторно сладкого, Фред краем глаза заметил на стене картину, изображавшую Абу-Сарга и зависший над ней огромный соколиный глаз.
— Странно, — сказал Билл, когда все оказались на улице.
— Что именно? — повернулась к нему немного побледневшая Молли, которой старуха совсем не понравилась, вызвав откуда-то изнутри чувство страха.
— Я был у нее, когда только сюда приехал, и она рассказывала совсем о другом, — задумавшись, ответил Билл.
— О чем же?
— Да так, немного про город в целом, про пирамиды, обычаи, национальные блюда. Меня и привели то к ней просто, чтобы узнать о местной культуре чуть больше, сказали, что она именно на этом и специализируется, а тут вдруг такой рассказ…
— Старушке надоело говорить одно и то же, вот и решила разнообразить немного, — сухо сказал Перси, уже шагая от странного места.
— Интересно, а чем ей не понравилась Короста? — вдруг вспомнил Фред.
— В смысле? — непонимающе уставился на него Рон, плотно прижав к себе вырывающуюся из рук крысу, которая за время рассказа умудрилась покусать его пару раз и жалобно попискивала.
— Ну, она сказала, чтобы ты от нее избавился.
— Я, конечно, подозревал, что у старухи с головой ни все в порядке, но чтобы настолько, — покрутил Рон пальцем у виска.
— Ладно, мальчики, может, ей просто не нравятся крысы. Хватит говорить о ней, хорошо? Поехали домой? — Молли быстрым шагом направилась в направлении, откуда они час назад пришли.
Фред с Джорджем, пытаясь обогнать остальных, чтобы занять в автобусе места поудобнее, бегом бросились по улице, навлекая на себя недовольные взгляды неспешно идущих прохожих.
Завернув на скорости за угол, Фред наткнулся на какую-то преграду и полетел на землю. Потирая ушибленное место, он поднял голову и увидел перед собой одного из тех людей, что Билл называл коптами-воинами.
— Эй, надо же думать куда идешь, ты, мумия недосушенная, — Фред запнулся, поняв по яростному взгляду человека в черных одеждах, что действие чар понимания еще не рассеялось. — Упс.
— Эй, братишка, — послышался из-за угла голос почти догнавшего его Джорджа, — ух ты, все-таки влип, да? — Джордж уже стоял рядом с Фредом, осторожно наблюдая за коптом, чьи руки были практически черными от покрывавших их татуировок.
— Чужаки, — голос мужчины был тихим, но от того не менее пугающим. — Как вы смеете осквернять нашу святыню своими криками, — он глазами указал на возвышающуюся за их спинами Абу-Саргу. — Тем, кто нас уважает, путь сюда всегда открыт, но такие как вы достойны только одного, — мужчина выхватил из складок одеяния длинный кривой нож, — я отрежу ваши поганые языки.
Близнецы попятились назад, нащупывая в карманах палочки, готовые в любой момент отразить нападение.
Копт сделал молниеносное движение, крепко схватив за шею Джорджа, но прежде чем блокирующее заклятье успело вырваться из палочки, раздался уже знакомый скрежещущий голос.
— Анпу, опусти его.
— Мескэнет, они оскверняют нашу землю, мне надоело терпеть это.
— Я знаю, но посмотри на них. Близнецы. Рыжие. И я чувствую в них странную силу.
— Ты думаешь… — мужчина перевел удивленный взгляд на застывших юношей.
— Я уверена. Отпусти их, и пусть идут своей дорогой. Скоро твоя миссия закончится и мы все, наконец, отправимся на покой.
Железная хватка ослабла, и Джордж осел на землю.
— Удачи, да защитит вас Осирис, — мужчина отвернулся и медленно скрылся на соседней улице.
— Фред, Джордж! А ну-ка вернитесь! — голос Молли вывел близнецов из оцепенения.
— А где старуха? — оглянулся Фред на то место, где минуту назад стояла Мескэнет, но там уже никого не было.
— Странное место…
— Да, все это очень и очень странно.
