День третий.Огромный соколиный глаз завис в звездном небе, маня и отталкивая одновременно, прожигая взглядом, не давая дышать. Янтарный зрачок чем-то напоминал солнце, но где-то на самом его дне металась темная тень, издававшая пугающие звуки. Вдруг око треснуло и, словно тончайшее стекло, разлетелось на тысячи осколков. Темная тень из его недр черной жижей стекла на землю, обретая форму гигантского человека с головой кабана и ушами шакала, глаза которого светились красным пламенем. Сумрак ночи разрезала серебряная вспышка — полная луна отразилась от кривого меча, зажатого в покрытой татуировками руке, выхватив из темноты распростертые на земле окровавленные тела.
Фред проснулся в холодном поту и, резко поднявшись, подошел к открытому настежь окну. В подземном городке стояла абсолютная тишина, нарушаемая лишь звуками тяжелого дыхания юноши.
— Ты чего не спишь?
— Сейчас, уже иду. Извини, что разбудил.
— Да ничего, мне тут сон странный снился, даже хорошо, что недосмотрел, — потянувшись в кровати, Джордж отвернулся лицом к стенке.
— Случайно не про неудавшийся эксперимент по транфигурации человека в свинью? — Фред внимательно смотрел на брата, пытаясь унять колотящееся в бешеном ритме сердце.
— Нет… Так вот почему ты проснулся… Мне снилась та слепая старуха — она вела меня по каким-то подземным туннелям, постоянно повторяя какую-то абракадабру про око, пророчество и поверженного.
— Я так и знал, что ты к ней остался неравнодушен! — постарался развеять напряжение Фред и, весело гоготнув, залез под одеяло, гоня прочь из головы все мысли.
— Уж кто бы говорил, это не я пялился на ее морщинистую грудь весь вечер! — подхватил игру Джордж.
— Да разве я виноват, что у нее там родинка была размером с мой кулак, да еще и в форме жука?
— Не пытайся заболтать меня, я видел, как ты облизывался, смотря на эти шикарные формы!
— Я был голоден, и вообще спи, если не хочешь, чтобы я рассказал маме, как вы на моем дне рождения с Анджелиной обжимались.
— Позволь напомнить, что это был и мой день рождения, и, думаю, мама даже будет рада, что хоть одного из нас тянет на девушек, а не на разваливающихся на части старушек.
— Ах, ты! — Фред подскочил к брату и, зажав его голову подмышкой, повалил в шуточной борьбе на дощатый пол.
* * *
— Артур Уизли? — писклявый голосок, прозвучавший неожиданно громко в окружавшей толпе, заставил мужчину подскочить от неожиданности.
— Да, — он повернулся, но перед ним никого не было.
— Кхм, я здесь, — раздалось откуда-то снизу.
Артур опустил глаза и увидел маленького грузного волшебника, нервно теребившего в руке фетровую маггловскую шляпу. То, что стоявший перед ним человек был магом, Артур не сомневался — широкие ярко-зеленые шаровары, лиловая курточка и смешно топорщившаяся бородка, заплетенная косичкой, выдавали своего носителя целиком.
— Добрый день, позвольте представиться, специальный корреспондент «Ежедневного Пророка» Мондрогус Клирвотэр, — человечек слегка поклонился, — меня прислали сделать несколько снимков победителя конкурса на месте отдыха. Не могли бы вы, вместе с семьей встать на фоне пирамид? — несмотря на невнушительный вид, корреспондент просто излучал уверенность.
— Да, конечно, — Артур немного растерялся от такого напора, но послушно встал на указанное место, подозвав Молли и детей.
— Отлично, отлично… — Мондрогус навел объектив, дал пару указаний и, отогнав грозными криками проходящих мимо туристов, нажал кнопку спуска. Затворка волшебной камеры поднялась, раздался щелчок, а через минуту корреспондент, оглядевшись по сторонам и что-то недовольно буркнув, трансгрессировал.
— Ну, надеюсь, на сегодня это было последнее отклонение от плана, — Билл посмотрел на часы, — иначе такими темпами мы не успеем даже на последнюю экскурсию по пирамиде Хеопса.
Было уже три часа, и день клонился к закату, а они только-только добрались до пирамид, к которым должны были попасть еще два часа назад.
Первая задержка случилась еще дома — Молли настояла на том, что необходимо взять побольше провизии, раз уж они собираются остаться в пустыне на ночь, и всем пришлось ждать, пока не будет приготовлено и запаковано столько еды, что хватило бы и для маленькой армии. Когда все было готово, и они, наконец, добрались до места, где начиналось так называемое плато Гиза, распростершееся от берегов Нила на много километров вглубь пустыни, к Биллу прилетел патронус, сообщив о срочной необходимости проверить степень безопасности одного из сейфов в банке. Пообещав вернуться в ближайший час, Билл трансгрессировал, оставив семью дожидаться в небольшом оазисе, казавшимся уголком рая в этой бескрайней пустоши. Тень, падавшая от высоких пальм, приятно холодила, звук журчащей речки успокаивал, а видневшиеся неподалеку древние гигантские пирамиды интриговали.
За то время, что им пришлось провести в ожидание Билла, Чарли сто раз пожалел о том, что не забрал у близнецов палочки, у отца очки, а у матери с Джинни деньги.
Первым не выдержал Перси, заявив, что они нерационально тратят время, отсиживаясь в прохладе, когда вполне можно было бы осмотреть ближайшие окрестности. Разговор подхватил Рон, настаивая на том, что обед был не очень-то сытным, и не помешало бы подкрепиться еще раз. Пока Чарли объяснял Рону, что тот путает жажду с голодом, Джинни остановила проезжавшего мимо торговца со всякой всячиной на тачке. Спустя пару минут Артур уже углубился в рассматривание маггловских приспособлений от жары, называемые смуглым пареньком в цветных одеждах мини-вентиляторами, которые крепились на шляпы, а Молли и Джинни активно примеряли длинные национальные робы.
Уговорив Артура купить всем такую легкую и удобную одежду, Молли, заставившая всех пройти мучительный процесс примерки, обнаружила, что Фред с Джорджем куда-то пропали. Их поиски заняли следующие полчаса, закончившись возгласом ужаса Чарли — он заметил подозрительное движение на каменной голове возвышавшейся посреди пустыни статуи огромного сфинкса, похожего на помесь человека с гиппогрифом. Магглы были просто не способны на такое чудовищное неуважение к наследию египетской культуры, а потому сомнений по поводу личности вандалов не оставалось.
Наспех наложив конфундус на сновавших вокруг магглов, Чарли с отцом бросились спасать каменное изваяние.
— Фред, Джордж, немедленно слезайте оттуда! — Чарли был готов самолично подвергнуть братьев казни Имхотепа.
— Да что вы так переполошились, мы всего лишь хотели посмотреть на пейзаж… — Фред, обиженно надувшись, сел и скатился по покатому боку статуи.
— Посмотреть пейзаж? А по дороге разрушить то, что стояло до вас десятки столетий, не хотели? — в ярости сказал Чарли, пальцем указав куда-то вверх.
Спустившийся вслед за братом Джордж посмотрел в указанном направлении и понял, что на лице сфинкса явно чего-то недостает.
— Эээ… вообще-то оно так было уже до нас, — пожал он плечами.
— Джордж, врать нехорошо, ты же знаешь, — попытался вмешаться в разговор Артур, но Чарли его перебил:
— Носы просто так ни у кого не отваливаются!
— Ну-у-у, — протянул Фред, — у Того-Кого-Нельзя-Называть отвалился же, а мы там точно были ни при чем.
— Молчите! Оба! — голос Чарли сорвался на крик. — Сейчас же возвращайтесь к маме с Джинни, пока опять ничего не натворили. Пап, проследи, пожалуйста, а я пока тут приберусь.
Проводив разъяренным взглядом удаляющихся братьев и отца, Чарли освежил чары, сбивающие с толку туристов, и, направив палочку на сфинкса, тихо шепнул: «Репаро». Песок вперемешку с небольшими фрагментами камней, поземкой перенесся к передним лапам сфинкса и, поднявшись в воздух, начал уплотняться, формируясь в гигантский нос. Когда дело было закончено, Чарли удовлетворенно осмотрел результат своего труда и, сняв заклятье с окружающих, вернулся к оазису, даже не обратив внимания на удивленные крики туристов и местных гидов, послышавшиеся за его спиной.
К тому времени, когда вернулся Билл, все, кроме наотрез отказавшегося Перси, уже переоделись в легкие египетские одежды, и именно в этом виде их и нашел корреспондент «Ежедневного Пророка».
* * *
— Пирамида Хеопса, — начал свой рассказ гид, возглавлявший группу туристов, среди которых были и Уизли, — является самой большой в мире и была построена из более чем двух миллионов каменных блоков невероятно больших размеров. До сих пор остается загадкой, каким образом люди, не имевшие в те времена никакой серьезной техники, доставляли сюда, а затем и поднимали такие тяжести.
Группа, состоявшая из пятнадцати человек, в немом удивлении двигалась по узким темным проходам внутри пирамиды, освещаемым лишь небольшими лампочками, свисавшими с длинного шнура через каждые пять метров. Внутри было прохладно и стоял запах сырости, пробираясь под одежду и вселяя непонятный страх. Было в этом месте что-то загадочное и опасное, что-то, от чего Короста постоянно норовила убежать, больно царапая и кусая Рона.
— Когда-то стены пирамиды были украшены яркими рисунками, которые сохранились лишь в некоторых местах вот такими небольшими фрагментами, — гид осветил ручным фонариком небольшую фреску, изображавшую человека с головой шакала, державшего в руках два странных жезла. — Эта пирамида также отличается от всех остальных тем, что только здесь все проходы расположены не горизонтально, а под наклоном, и связаны длинными туннелями с еще тремя небольшими пирамидами, где были захоронены мумии жен фараона Хеопса. Интересным является тот факт, что в этой пирамиде был найден лишь саркофаг, но ни украшений, зачастую сопровождавших фараона в его последний путь, ни самой мумии так и не было найдено.
— Получается, ее разграбили? — спросил кто-то из туристов.
— Возможно, однако доказательств взлома так и не было найдено, да и существуют сомнения в том, что здесь был захоронен именно Хеопс.
— Почему же?
— Саркофаг, расположенный в главной усыпальнице, куда мы сейчас направляемся, намного превышает размеры обычной мумии и выполнен из считавшегося в те времена святым сандалового дерева. Вся поверхность саркофага испещрена непонятными символами, расшифровать которые до сих пор не получилось, при этом нет ни одного изображения фараона, что уже странно.
— Если не для фараона, тогда для кого могло предназначаться это место? — все не унимался любопытный.
— Тут гипотезы ученых расходятся, поэтому однозначного ответа я дать не могу, — гид прижался к стенке и рукой пригласил группу войти в небольшую комнату.
— Уау, — не выдержал Джордж, увидев невероятных размеров саркофаг, — Перси, ты ведь у нас всезнайка, подскажи-ка, что там написано, кажется, это руны? — шепнул он так, чтобы никто из магглов не услышал.
— Точно… Не могу разобрать с такого расстояния, — Перси подошел ближе, вызвав предостерегающий оклик гида, а затем вернулся к семье, с довольно ошарашенным видом, — Действительно руны, правда не все смог разобрать, некоторые вообще в первый раз вижу, но, насколько я понял, там говорится о том, что какой-то поверженный был перенесен туда, где вечный страж его хранит.
— У этих древних египтян явно были проблемы с изъяснением, — не сдержался Джордж.
— Точно, ерунда какая-то, — отмахнулся Фред и замер на месте, увидев перед собой частично выцветшую фреску.
Напротив саркофага на стене были изображены два светлокожих человека с красными волосами, державшими в руках огромное око, а за их спинами стоял целый отряд египтян с черными кистями рук.
— А это что за картинка, — громче, чем того хотел, спросил у гида Фред.
— Тут сложно что-то расшифровать, так как часть картины канула в лету, но древние обычно отражали на стенах усыпальниц фараонов наиболее важные моменты их земной и загробной жизней, поэтому можно предположить, что здесь описывалось подношение фараону подарка от иноземцев, что случалось довольно часто в те времена.
Фред успокоено кивнул, но Джордж продолжил расспрос:
— А почему у этих руки черные, — тыкнул он в более темные фигурки.
— Вероятно, просто краска, которой была выполнена картина, попала на влажные участки или окислилась со временем, — ответил гид и отвернулся к другим любопытствующим.
Экскурсия длилась еще целый час, за который они успели увидеть малые погребальные комнаты, где должны были быть захоронены любимые домашние животные фараона, но так и не были; небольшие тайники, спрятанные за двойными стенами и некогда заваленные золотом; а также необъяснимые, как сказал гид, небольшие отверстия в верхних ярусах, которые выходили строго на восток и запад.
Когда группа двинулась к выходу, Фред толкнул Джорджа в бок, и взглядом показал на удивление гладкую для этой полуразрушенной гробницы стену, покрытую такими же знаками, как и на саркофаге.
— Что скажешь, братишка?
— Ты же знаешь мои познания в рунах, — пожал плечами Джордж, — но совершенно точно могу сказать, что спать нам сегодня доведется мало.
— Согласен, — подмигнул Фред, — некоторые виды бессонницы просто не дают покоя.
После застоявшегося влажного, отдававшего запахом плесени, воздуха внутри пирамида, зной, стоявший снаружи, обжигал легкие, не давая вдохнуть полной грудью.
— Посмотрите, какая красота, — тихо охнула Молли.
Вся группа, только выйдя на свет из полутемных туннелей, застыла, в восторге любуясь открывавшимся видом. Солнце, садясь за горизонт, окрасило небо в багровые тона, резко контрастирующие с пронзительно синим небом и разнесенными по нему лоскутьями белоснежными облаками. На фоне этого великолепия возвышались три пирамиды и величественная статуя сфинкса, у подножий которых лениво раскинули ветви вековые пальмы.
— За это я и люблю Египет, — сказал Билл, когда магия заката немного отступила, — такого настоящего волшебства больше нигде нет.
Все еще пребывая под впечатлением, семья отделилась от двинувшейся в сторону автобусов группы туристов, и направилась к обозначенному для стоянки месту.
Артур с Биллом, Перси и Чарли занялись установкой палаток, Молли с Джинни — приготовлением ужина, а Рон с близнецами тем временем делали вид, что собирают сухие пальмовые листья для разведения костра.
— Рон, ты, кажется, говорил, что захватил с собой учебник по рунам, — издалека начал разговор Фред.
— Ну, да, Гермиона хочет взять этот курс в следующем году, и дала мне посмотреть, чтобы я мог решить, брать ли мне его тоже, — Рон отчего-то покраснел до самых кончиков ушей.
— Можешь дать нам на денек?
— А зачем? — Рон был искренне удивлен, да и любопытство братьев обычно выливалось в очередную проделку.
— Ты же знаешь Анджелину? — Рон кивнул в ответ. — Так вот, она мне нравится и я подумал, что она оценит, если я напишу ей письмо рунами, которые она так обожает, — даже не покраснев, соврал Фред.
— Ладно, бери… — Рон вытащил из рюкзака толстый фолиант, поблескивавший в последних лучах заходящего солнца золоченой надписью.
Фред выхватил книгу и, опасливо оглянувшись, спрятал в кармане куртки, предварительно уменьшив.
Когда на небо, казавшееся здесь невероятно низким, высыпали звезды, полог одной из трех палаток приоткрылся, и оттуда к кустам скользнули две тени.
Билл был прав, когда говорил, что ночи в пустыне могут быть очень холодными. К тому времени, как Фред с Джорджем добрались до пирамиды Хеопса, а это именно они покинули лагерь среди ночи, замерзли так, что зуб на зуб не попадал.
Оказавшись внутри пирамиды, они пробрались к тому месту, где видели нетронутую временем надпись. Два часа кропотливой работы с рунами, и Джордж зачитал полный текст надписи: «Алчность чуть не погубила нас. Всего один шаг отделял нас от гибели, и лишь магия, перешедшая нам от предков, построивших этот храм, смогла помочь нам избежать его возвращения. Поверженный покоится под ступнями воина, спрятанный от людей на веки вечные. Хеопс вопрошает к нему, а жрицы молят о пощаде. Простым смертным не найти его, но, если когда-нибудь вы, потомки наши, читающие это, должны будете перезахоронить его, то путь короткий для этих целей есть. Жезл силы, прикоснувшись к глазу карателя, откроет вам путь».
— Что за бредятина? — Фред недоумевающе почесал затылок.
— Ай! — раздался вскрик со стороны выхода, а в следующую секунду мимо ребят, громко пища, пробежала большая крыса.
— Рон? Ты что тут делаешь?
— Да я увидел, что вы уходите, и решил посмотреть… — из темноты вышел Рон. — Короста тоже захотела со мной, а тут как укусит, дурная крыса, — недовольно пробурчал он, показывая на окровавленный палец.
— Эх ты, горе-сыщик, давай залечу, — Джордж достал свою палочку и сделал пару шагов в сторону Рона, но вдруг поскользнулся и упал.
Палочка, со звонким стуком, ударилась об стену с надписью, как раз в том месте, где был изображен небольшой иссиня-черный скарабей.
Послышался протяжный скрежет, и огромный камень, казавшийся до этого лишь очередной псевдо-выемкой, которых в пирамиде было великое множество, отодвинулся, открывая вход в темный тоннель, откуда повеяло странным сладостным смрадом.
Писк, топот маленьких ножек, и в следующую секунду Короста нырнула в открывшийся проем.
— Короста, постой! Вернись сейчас же! — и Рон исчез в темноте, прежде чем братья успели его остановить.
