Глава 1— Ты сошел с ума! Окончательно и бесповоротно! Ты это понимаешь? — Рон Уизли неимоверным усилием воли подавил желание начать рвать на себе волосы и посмотрел на брата.
— Да успокойся ты... Ронни, — Джордж улыбался так, словно ничего страшного не произошло. Рон отметил уже привычную запинку перед именем, и у него, не менее привычно, кольнуло в сердце. Однако Джордж улыбался.
— Все уладится. Я в этом уверен.
— А вот я не уверен, — Рон начал злиться. — Совсем не уверен. Скажи мне, какого пьяного Мерлина тебе приспичило заказывать ингредиенты у какого-то незнакомого хмыря в Лютном переулке?
— Он предложил хорошие цены, что тут непонятного? — Джордж подмигнул.
— Это был переодетый аврор, вот что тут непонятного. Ты же вроде никогда… — он утер вдруг выступивший на лбу пот и ощутил, как горит лицо. — Ты же всегда был осторожен.
— Осторожным у нас был Фред, — неожиданно беззаботно сказал Джордж. Помолчал и добавил: — А я был везучим.
Рон тысячу раз проклял себя за то, что не сумел удержаться и не сказать что-то, напоминающее о Фреде, но поступок Джорджа был настолько глупым и опрометчивым, что «Ужастикам Умников Уизли» грозило серьезное разбирательство с авроратом, крупный — очень крупный штраф и, в перспективе, банкротство. Надо же было Джорджу нарваться на спецоперацию и вляпаться на покупке редких и запрещенных к ввозу в Британию ингредиентов. Рон тяжело вздохнул.
— Что мы будем делать, Джордж?
— Да все просто, Ронни. Чего ты мельтешишь? Поговори с Гарри. Он вполне сможет нам помочь.
— Джордж, ты понимаешь, о чем ты говоришь? Я приду к лучшему другу и скажу ему: «Гарри, тут мой брат облажался и попался твоим коллегам с поличным. Если ты не поможешь — нам, возможно, придется закрыть магазин. Помоги мне, несмотря на то, что это означает для тебя серьезное нарушение и крах карьеры»? Нет, нет и нет. У меня просто язык не повернется сказать такое.
— Да ладно тебе, Ронни. Вовсе не обязательно говорить именно так. Я думаю, тебе достаточно будет сказать «Гарри, помоги». Мы же не делаем ничего совсем ужасного. Как иначе добывать ингредиенты, которых не купить официально?
— Джордж, я… чего тебе, Верити? — Рон обернулся к двери, в которую просунулась коротко стриженая блондинистая головка их помощницы.
— Прошу прощения, мистер Уизли и мистер Уизли, — прощебетала она. — Мисс Грейнджер здесь.
— Гермиона, — охнул Рон, взглянул на часы и схватился за голову. — Я опоздал.
— Братец, ты идиот, — беззлобно хихикнул Джордж. — Тебе досталась такая девчонка, а ты тратишь время на то, чтобы наезжать на бедного, утомленного работой человека, между прочим, — родного брата. Беги, и постарайся загладить свою вину, а то не заметишь, как уведут.
— Я тебе это припомню, — погрозил кулаком Рон и рванул наружу, пытаясь беззаботно улыбаться. Незачем Гермионе знать об их проблемах.
***
Рону всегда казалось, что они с Гермионой — идеальная пара. Ну, по крайней мере, с того момента, как он осознал, что Гермиона ему нравится как девушка, а не просто как друг, который всегда подскажет, поможет разобраться с трудной задачей или просто даст списать. Она была умна, красива, сексуальна, уравновешена и искренне увлекалась такими вещами, которые самого Рона вгоняли в сон при одной мысли о них — вроде арифмантики. А еще она до недавнего времени, как и он сам, не стремилась скрепить их отношения браком.
Рон сам не знал, почему побаивался жениться. Возможно, ему казалось, что это как-то испортит их идеальные отношения, а возможно — было что-то еще. Почему-то, когда он думал о браке — перед его мысленным взором вставала картина скачущих кентавров. Красивые, сильные и независимые создания словно парили над землей, слышался звук тяжелого дыхания и топот копыт, а потом будто из ниоткуда прилетало заклинание, и рыжий кентавр, только что свободно скакавший среди своих собратьев, обрушивался, стреноженный, на землю, поднимая клубы пыли. Он никогда не говорил об этом Гермионе, точно зная, что она вряд ли оценит этот образ. Но ничего не мог с собой поделать, и эта картина представлялась ему всякий раз, когда он задумывался о браке. Причем со временем количество кентавров, которых он видел в воображении, все уменьшалось и уменьшалось.
После войны все словно с ума посходили. Как оголтелые, кинулись обзаводиться семьями. Свадьбы игрались чуть ли не каждую неделю. Небольшая компания его друзей и однокурсников какое-то время держалась, но потихоньку сдались и они.
Первым женился Гарри. Рон был очень рад за свою сестру, с детства влюбленную в его друга, и не меньше рад за самого Гарри. Но все равно их свадьбу в глубине души ощущал как своеобразную утрату, хоть и понимал, что все к тому шло. На свадьбе Рон с Гермионой тискали друг друга под столом и хихикали, глядя, как умилялись его родители, как многочисленные родственники похлопывали по плечу знаменитого Гарри Поттера, ставшего членом большой семьи Уизли. Как щелкали затворы и сверкали вспышки — фотографы всех изданий стремились запечатлеть женитьбу Мальчика-Который-Опять-Выжил. Как Молли Уизли разрыдалась на плече мужа, когда новоиспеченную семейную пару осыпал дождь из золотых звездочек. Как незамужние девушки толкались, чтобы наверняка поймать букет Джинни, и как Гермиона, смеясь, отказалась присоединиться к этой свадебной забаве. Рон часто вспоминал как на той же свадьбе, незадолго до того как подали роскошный свадебный торт, к ним с Гермионой подошла тетушка Мюриэль.
— Радость-то какая, — сказала она, улыбаясь. — Я всегда знала, что у Гарри Поттера мозги на месте. Джинни — замечательная девушка, лучше ему не найти.
С этими словами она оценивающе посмотрела на Гермиону, потом перевела взгляд на Рона.
— Ну а вы когда соберетесь?
— Соберемся что, тетушка? — вежливо спросил Рон.
— Пожениться, конечно. Думаешь, если мне сто десять лет — я не вижу, как вы друг на друга смотрите?
— Мы пока не думали об этом, миссис Прюэтт, — вежливо ответила Гермиона, слегка покраснев.
— Держишь его на расстоянии? Молодец, девочка, — одобрила тетушка. — Наш Ронни редкостный обалдуй.
С этими словами она развернулась и важно поплыла к столу, на который только что водрузили свадебный торт. Рон с Гермионой тогда переглянулись и одновременно закатились от смеха, и потом, уже покинув торжество и уединившись в крошечной квартирке (зато недорого и с камином), которую они снимали вместе, лежа в обнимку среди смятых простыней и разбросанной одежды, периодически хихикали, вспоминая смешную старушку.
Следующим, как-то неожиданно для всех, женился Невилл. Рон даже не знал, что он встречается с Ханной Аббот. И снова на свадьбе их все спрашивали, когда же они с Гермионой поженятся. Они переглядывались и отшучивались, и Рон чувствовал какое-то особое волшебство в том, как на его невысказанный вопрос взгляд Гермионы отвечал «Рон, я с тобой. Я поддерживаю тебя». На свадьбе Невилла Гермионе не удалось отвертеться от участия в поимке букета. Ошалевший от счастья жених сам подошел к ним, обнял обоих за плечи и зашептал что-то на ухо Гермионе. Та встала, позволила пристроить ее в первый ряд — впереди всех остальных девушек, и демонстративно увернулась от букета, прицельно брошенного Ханной.
Так продолжалось довольно долго. Рон обнаружил, что привык засыпать и просыпаться рядом с Гермионой, что ему трудно заснуть, если она берет домой работу и до глубокой ночи корпит над каким-нибудь древним свитком с не менее древним решением Визенгамота по какому-то глупому делу. Он привык наблюдать, как по утрам Гермиона закалывает волосы, тратя огромное количество шпилек, чтобы удержать прическу, как она задумчиво водит кончиком пера по губам, размышляя над книгой. Им было сказочно хорошо вместе. Но возможность женитьбы они не обсуждали.
А друзья и знакомые продолжали жениться один за другим, и все сильнее редел строй кентавров в его видении. Вот упал, стреноженный, вороной кентавр — женился Дин Томас. Вот врезался в землю круп гнедого — Шеймус Финниган побежал под венец. Вот отстал огненно-рыжий — его брат Джордж женился на Анджелине Джонсон.
По слухам — даже Малфой и Гойл обзавелись семьями. Рон слышал от кого-то, что Малфой женился вовсе не на Панси Паркинсон, как все ожидали, а на младшей сестре Дафны Гринграсс. Когда Рон рассказал об этом Гермионе — та со вздохом сказала: «Все-таки Малфой есть Малфой. Бедная Панси». И, увидев округлившиеся от удивления глаза Рона, добавила: «Что? Какой бы она ни была — Малфой нехорошо с ней поступил». Рон тогда запретил себе думать о том, почему вдруг Гермионе жалко эту дуру Паркинсон, тем более по поводу того, что ту бортанул Малфой. А между тем, задуматься стоило.
Они были вместе уже семь лет, и Гермиона как-то незаметно изменилась. Вроде все оставалось по-прежнему, но в то же время как-то иначе. Что-то незнакомое мелькало в ее взгляде, когда она смотрела на первенца Гарри и Джинни, что-то непривычное сквозило в ее голосе, когда она отвечала на традиционный вопрос «Когда уже вы с Роном поженитесь?». Ему порой удавалось себя убедить, что все это ему только кажется, но когда на недавней свадьбе какого-то ее коллеги из Министерства Гермиона не просто согласилась присоединиться к попыткам поймать букет невесты, но протянула руку и поймала этот букет, цепко ухватив хрупкие стебли, — Рон понял, что теперь ничего не будет как прежде.
Они тогда поехали навестить тетушку Мюриэль, которая стала совсем плоха и уже не выходила из дома. Мама постоянно говорила ему, что он — ее любимый племянник, хотя Рон не чувствовал какого-то особого расположения престарелой тетушки. Однако послушно навешал старушку, которая привычно помыкала им, словно домовым эльфом, и читала нудные лекции о том, как надо жить. В такие моменты присутствие Гермионы очень скрашивало его существование. Сжимая пальцами ее изящную ладонь, он мог часами слушать нравоучения и воспоминания о бурной молодости Мюриэль. Да и тетушка всегда радовалась присутствию Гермионы — та обладала удивительным терпением в общении с пожилыми людьми. Так что Рон, пожалуй, совсем не удивился, когда Мюриэль, улучив момент — Гермиона готовила чай на кухне — поманила его к себе пальцем и, вцепившись в лацкан его мантии, проворчала:
— Хватит тянуть, Рональд.
— О чем вы, тетушка? — он прекрасно понимал, о чем она, но очень хотелось ошибиться.
— Ты прекрасно знаешь, о чем. Тебе пора сделать ей предложение.
— Но тетушка, мы вроде не собирались. Нам и так хорошо.
— Рональд Уизли, ты идиот, — пробормотала Мюриэль и, мгновенно сменив тон, крикнула. — Гермиона, деточка, захвати еще там в кладовке имбирное печенье.
Обеспечив таким образом еще несколько минут без посторонних ушей, тетушка еще крепче сжала его лацкан и дернула на себя, заставив приблизиться почти вплотную к ее лицу.
— Еще немного — и ты ее потеряешь. И это будет твой самый идиотский поступок в жизни, потому что другой такой девушки тебе не найти.
Рон запротестовал было, но резкий тычок в плечо заставил его прерваться.
— Молчи и слушай. Я вижу, что она хочет за тебя замуж. Молли и Артур мечтают, чтобы вы поженились, все вокруг считают вас семейной парой, и только ты один все строишь из себя свободного человека. Прекрати это, иначе горько пожалеешь. Возьми то, что лежит в ящике.
Рон сунул руку в ящик прикроватного столика и извлек оттуда обтянутую лиловым бархатом коробочку, открыл ее и едва не ослеп от блеска огромного бриллианта в россыпи мелких.
— Это кольцо моей бабушки. Гоблинской работы, — Мюриэль откашлялась. — Ты должен сделать предложение как можно скорее, если не хочешь потерять Гермиону и чтобы я вычеркнула тебя из завещания. Понял?
Рон тогда кивнул, чувствуя как щеки заливает непрошенный румянец, спрятал лиловую коробочку в карман и, едва отхлебнув чаю, поспешил откланяться, отмахиваясь от удивленной Гермионы. На следующий день он заскочил к родителям и рассказал им о произошедшем. Молли, увидев кольцо, охнула и всплеснула руками. А потом усадила Рона перед собой и на пару с Артуром долго объясняла Рону, что он ведет себя непорядочно по отношению к Гермионе, что уже давно должен был жениться на ней, потому что ну где он еще найдет такую девушку, которая так его любит и вообще замечательная. Некстати появившийся Джордж тогда поддержал родителей и заявил, что Рону следует как можно скорее жениться, особенно учитывая угрозы тетушки Мюриэль. «И вообще, — сказал тогда братец, — хватит изображать собаку на сене. Как говорится, сри или убирай жопу». После чего отхватил крепкий подзатыльник от Молли, заявившей, что так выражаться нехорошо, но направление мысли — верное.
И вот теперь он сидел за столиком в кофейне Мадам Паддифут, вертел в кармане коробочку с кольцом и думал, пока Гермиона удалилась в дамскую комнату, как сделать предложение. Казалось, что все знают о его намерении. Когда он заказывал столик — хозяйка заведения подмигнула ему и спросила, не будет ли каких-нибудь особых пожеланий, когда договаривался о доставке цветов — клерк расплылся в улыбке и заверил, что все будет в лучшем виде, даже когда зашел в Министерство, чтобы пригласить Гермиону на неожиданное романтическое свидание — казалось, каждый второй знает, что Рональд Уизли собрался делать предложение Гермионе Грейнджер.
Это угнетало. Рон чувствовал, как у него горят уши, ладони стали липкими и он вытер их о полы мантии, стараясь сделать это как можно более незаметно. Посыльный с букетом уже дважды показывался из-за двери, но Рон всякий раз махал ему, чтобы тот убирался, как бы говоря «не сейчас». Ожидание угнетало не меньше. Рону вдруг стало казаться, что Гермиона уже вечность находится в дамской комнате. Он двадцать раз повторил про себя заготовленную речь и на двадцать первый сбился. Попытавшись снова повторить заученные слова — понял, что забыл их окончательно. Внутренне махнув рукой, Рон решил импровизировать. Но импровизировать пока было не перед кем. Гермионы все еще не было.
«Может, она тоже не очень хочет выходить за меня замуж?», подумалось Рону, и внезапно откуда-то из потаенных глубин подняло голову недовольство. Почему-то ему казалось, что если вдруг он решится сделать предложение — Гермиона не откажет. Но ведь ее все еще не было за столиком — это заставляло нервничать.
Посыльный с цветами снова сунулся в зал — пришлось раздраженно махать руками, чтобы тот убрался с глаз долой. Рон вздохнул и принялся грустно ковырять недоеденный десерт.
Наконец Гермиона вернулась за столик и, привычно и обыденно, чмокнула его в щеку. Рон подал знак официанту, чтобы подавали шампанское. К тому моменту, как принесли запотевшую бутылку и наполнили их бокалы, беспокойство обратилось в панику. Пальцами свободной руки Рон сжал в кармане фиолетовую коробочку с кольцом и решил действовать.
— Гермиона, — начал он, откашлявшись. — Я хочу тебе что-то сказать.
— Да, Рон? — она внимательно и выжидающе смотрела на него, и Рон понял, что она тоже знает о предложении и, конечно же, согласна.
Это почему-то смутило его. Он почувствовал, как краснеют щеки, и положил перед ней фиолетовую коробочку.
— Вот, — сказал он, чувствуя, что от смущения готов провалиться сквозь землю. И добавил: — Танцуй.
— В каком смысле «танцуй»? — ошарашенно спросила Гермиона, не притрагиваясь к подарку.
— Ну… — Рон почувствовал себя полнейшим идиотом. — Мы вроде как давно вместе и все такое. Ну и… наверное, пора. Вот.
— Пора что? — Гермиона явно начала злиться.
— Ну… это… пожениться. Нам с тобой.
С этими словами он протянул руку и открыл крышку коробочки, чтобы продемонстрировать Гермионе кольцо. Однако она не спешила восторгаться размерами камня или изяществом оправы. Ее глаза сверкали яростью.
— Рональд Уизли, — голос Гермионы обжигал арктическим холодом.— Ты правда думал, что «танцуй» — это хороший способ сделать девушке предложение?
— Ну а что? — замялся он. — Мы давно вместе…
— Ты это уже говорил, — процедила она.
— Я хочу сказать, — Рон попытался взять себя в руки, — что давно надо было. Просто… просто мне казалось, что все и так хорошо, а потом я стал понимать, что тебе уже не так хорошо со мной, как мне казалось. Да еще тот букет, что ты так демонстративно поймала. В общем, я понял, что тебе это надоело и что ты думаешь что-то вроде… как это говорится: «Сри или убирай жопу».
С последними словами ему показалось, что в зрачках Гермионы на долю секунды полыхнуло пламя. Она возмущенно глотала воздух открытым ртом.
— Знаешь что, Рон Уизли, — наконец смогла проговорить она. — Я даже не думала, что ты представляешь себе наши отношения как «Гермиона коварно пытается женить на себе несчастного Ронничку».
— Я вовсе так не думаю, — поспешил было вставить слово Рон.
— Думаешь. И самое ужасное, что тебе это кажется нормальным. Ты не против жениться на мне, но по-настоящему этого не хочешь. Возможно, тебе капали на мозги родители или еще кто-нибудь, возможно, ты и сам думаешь, что хочешь на мне жениться. Но в глубине души тебе этого вовсе не хочется.
Она закашлялась, схватила бокал с шампанским и, осушив его залпом, продолжила.
— Так вот слушай сюда, Рональд, — она схватила его за лацкан и, дернув на себя, прошипела, четко выделяя каждое слово. — Я. НЕ. ВЫЙДУ. ЗА. ТЕБЯ. ЗАМУЖ.
С последними словами она оттолкнула его и выбежала прочь. Через мгновение Рон услышал хлопок аппарации. Совершенно деморализованный, он сидел, мрачно вертя в пальцах злосчастную лиловую коробочку и наблюдая танец пузырьков в его недопитом бокале, когда кто-то тронул его за плечо.
— Ну так что? Уже пора? — Рон обернулся и увидел посыльного с роскошным букетом, который был заготовлен для Гермионы, когда она согласится...
— Да, теперь точно пора, — прорычал он. Схватил букет и, демонстративно вручив его хозяйке заведения, вышел на улицу.
