Пролог. Часть вторая.Бежать пришлось недолго. Около пятисот метров от берега и антитрансгрессионная зона закончилась. Не то, чтобы Сириус преодолел это расстояние с легкостью, все же колоссальное усилие на выбивание решетки, полную трансфигурацию в первую вспомнившуюся рыбу и скоростной заплыв на неопределенное количество километров, но силы еще оставались. Нужно было трансгрессировать и сбить авроров со следа. Еще и рука немного кровоточила — одно из режущих заклинаний едва зацепило беглеца, но при такой усталости боль была весьма ощутима. Сперва переместиться в магловский Лондон, послать ложную трансгрессию в сторону Хогсмида, создать разовый портал, переместиться в Лютый переулок и оттуда уже прямой наводкой на Гриммо. В последствии Сириус сам будет удивляться такому количеству сил, потраченных на побег, хотя он и пробыл в Азкабане десять ужасных лет. Не то чтобы дементоры не обращали внимания на него в образе собаки. Их действие было просто слабее в несколько раз.
Прибыв на Гриммо, Сириус сразу повторил ложный трюк с трансгрессией и, вконец обессиленный, пошёл по улице в поисках дома № 12. Нашёлся дом довольно быстро. Перед хозяином дом даже и не думал скрываться. Слава богу, что эта резиденция Блэков не зарегистрирована в Министерстве. Уже еле живой, он ввалился в коридор. Чуть ли не падая от нахлынувшей усталости, он двинулся вперед, держась за стену.
Внезапно со стены донесся такой знакомый и противный голос:
— Вернулся, значит? Предатель рода вернулся в дом своих родителей, которых он так резко отвергал. Что ты можешь сказать мне, своей матери, в свое оправдание?
— Не сейчас. Отложим этот разговор на будущее. Лучше скажи мне, что с моей комнатой? Все ли там в порядке?
— Я вижу, потрепала тебя жизнь. Не смотря на все мои усилия, дом сохранил твою комнату в целости и неприкосновенности. Наверняка это были происки моего мужа и твоего отца. Он не очень-то и спешил выгонять тебя из Рода. Но я все же настояла…
Сириус не стал слушать напрасные разговоры о прошлом. Ему было, мягко сказать, не до того. Где-то со стороны кухни послышались медленные шаркающие шажки, но беглецу уже было всё равно. В Родовом поместье ему бы не смогли нанести вред. Ему нужно было попасть в свои апартаменты — они единственные в этом доме, как предупредил его отец перед изгнанием, будут даровать ему успокоение, хороший сон и защиту. Остальной дом будет пытаться избавиться от незваного гостя. Его комната находилась на третьем этаже — таком близком и одновременно таком далеком. Каждая пройденная ступенька отдавалась болью во всем теле, словно он попадал под Круциатус. Когда до нужного этажа оставалось буквально пять ступенек и он уже видел свою дверь, ноги его подогнулись, и он чуть ли не упал вниз. Не в силах терпеть усталость, боль и истощение, он присел на ступеньку и облокотился спиной об стену. Устав держать сознание, он провалился в царство сна.
* * *
Спустившись на берег, Кингсли первым же делом вызвал с помощью Патронуса подмогу в виде следственной группы из Аврората. Этот способ требовал большого количества сил и концентрации. Научил его этому фокусу сам Дамблдор, поэтому Шеклболт отправил подобного и к директору. Сил потребовалось немало, но закалка аврора не позволила вестись на усталость. Буквально через минуту на специальную площадку трансгрессировало пять знакомых ему следователей. С этого же места Люциус Малфой и Корнелиус Фадж в скором порядке отправились в Министерство пресекать любые слухи. Огласка никому из них сейчас не была нужна. Один метил на должность председателя Совета Попечителей, а другой — на повторный пост Министра Магии.
Как только прибывшие подошли к Брустверу, один из них моментально потребовал отчета о случившемся:
— Шеклболт, что тут произошло? Это же Азкабан, зачем было вызывать следственную группу сюда?
— Чанг, добрый вечер, во-первых. Во-вторых, тут произошло чрезвычайное происшествие — один из узников сбежал. Надеюсь, ты понимаешь, что данная ситуация не подлежит огласке? Со слов Министра я понял, что вам придётся делать все скрытно, вплоть до Непреложного Обета.
Несмотря на то, что новость о сбежавшем узнике из неприступной крепости их слегка удивила, следователи быстро принялись за работу и пошли вычислять место трансгрессии. Действовали они быстро и слажено, и Кингсли невольно любовался таким высоким уровнем слаженности. Навыки Аврората ещё на уровне, и не впору разочаровываться во всей организации, делая выводы по группам, которые сидят сейчас в офисах министерства и протирают штаны.
— Чанг, может вам нужна моя помощь?
— Собственно нет. Тут мы уже закончили. Сейчас следуем по месту трансгрессии. Не думаю, что узник мог куда-то далеко убежать. Сейчас раздам приказы, и мы трансгресируем за беглецом. Я так понимаю, проконтролировать хочешь? Только не мешай, пожалуйста.
По приказу Чанга двое из авроров двинулись прочесывать Лютый переулок, так как это было единственное доступное магическое общественное место, где можно было бы с легкостью спрятаться. Остальные последовали вместе с Шеклболтом по следу.
— Так, это Кёнинг Таун. Как он умудрился на повторную трансгрессию, Кингсли?
— Сам не понимаю, дементоры пресекают любые попытки к побегу, вытягивая магические силы. Скорее всего узник нашёл способ не подвергаться данному воздействию. Какую информацию здесь обнаружили?
— Сейчас узнаю. Они уже по-видимому закончили. Что там, Тонкс?
Один из авроров, которая что-то сейчас втолковывала своему напарнику, обернулась и направилась к начальнику.
— Сэр, мы обнаружили следы трансгрессии, а так же затухающий фон портала, — и показала ничем не примечательную для среднестатистического человека вилку. — Увы, мы не успели вычислить точку выхода. Попросту не успели. Трансгрессия ведет в Хогсмид.
— Хорошо, Тонкс. Ничего не поделаешь. Отправляйтесь в Хогсмид. Что-то мне подсказывает, что наш узник все-таки ушел. Кто это сбежал, кстати? — адресовал вопрос к Кингсли, когда отряд следователей дружным хлопком исчез из виду.
— Это тайна, Чанг, — ответил Кингсли. — Но если дашь Обет, то я тебе скажу.
— Говори уже, все равно от него уже не отвертеться, видно же, что дело будет под грифом высшей секретности.
— Это Сириус Блэк. Не вздумай проболтаться, Чанг.
— Мерлин мой. В таком случае нужно было созывать весь Аврорат? Из-за чего такой уровень секретности?
— Политика, будь она проклята, — резко оборвал Кингсли. — Трансгресируем в Хогсмид. Группа уже наверняка просканировала и его.
Переместившись в магическую деревню, они увидели, что следственная группа увеличилась на одного человека.
— Томпсон, куда делся твой напарник?
— Сэр, в Лютом переулке нашли остаточный след, подобный тому, который был обнаружен возле тюрьмы. Он ведет на улицу Гриммо, а оттуда еще один след, но уже не прослеживается. Санчес, вы знаете его интуицию, решил остаться дежурить на Гриммо.
— Даю добро. Он уже несколько раз выручал группу своей феноменальной интуицией. — Чанг хлопнул руками. — Теперь всем писать отчет, Санчес пока освобождается. Вечером жду все отчеты у себя на столе. Разглашать запрещаю. Кингсли, будешь свидетелем Непреложного Обета?
— Конечно, но не забудь, что с тебя тоже Обет. А как с Санчесом? С него тоже надо будет взять клятву.
— Он прибудет на вечернюю планерку, там его и выловлю уже.
Процедура принятия клятв растянулась на добрые двадцать минут. Дело вечернее было, и никто не наблюдал данной ситуации. Но если бы кто видел, что возле Визжащей хижины стоят пятеро авроров и клянутся о неразглашении тайны — это бы, как минимум, насторожило наблюдателя.
Почти сразу после клятвы к Кингсли прилетела сова. По печати аврор понял, что птица прилетела от Дамблдора. Попрощавшись со следственной группой, он пошел в сторону Хогвартса, по дороге распечатывая письмо:
«Кингсли, меня нет сейчас в Британии. Международная Конференция Магов затянулась немного. Данное происшествие возьми под свой контроль. Я смогу появиться лишь завтра после обеда. Вечером, около шести, жду тебя с докладом о происшествии. Главное, соблюдай секретность. Шумиху поднимать пока не стоит. Будем действовать по обстоятельствам. В случае поимки сообщи немедленно. И позаботься о клятвах неразглашения. Альбус Дамблдор»
Свернув записку в трубочку и испепелив ее, Кингсли трансгрессировал к себе домой — нужно было всё как следует продумать. Данная ситуация должна оставаться под полным контролем, и преступник должен быть пойман.
* * *
Пробуждение было очень тяжелым. Ощущение, будто веки налились свинцом, а тело якобы прибито гвоздями. Приложив немало усилий, Сириус все-таки открыл глаза. Он лежал на своей кровати, а рядом на прикроватной тумбочке уже стоял поднос с ароматной яичницей с беконом. Недолго думая, Сириус потянулся за едой, но внезапно резкая боль угомонила весь его порыв. Все тело словно было проткнуто десятками тысяч игл, которые не позволяли двигаться. Полежав немного и придя в себя, Блэк понял, что это всего лишь признаки пережитой невероятной нагрузки, которую довелось выдержать его телу после десяти лет в Азкабане. Полежав еще несколько минут, Блэк решил совершить повторную попытку поесть, но и она не увенчалась успехом.
Внезапно посреди комнаты с тихим хлопком материализовалось существо. На человека оно не было похожим. Маленький рост, сгорбленное и, судя по всему, старое тело, длинный изогнутый нос, уши летучей мыши. Смотрит с тенью презрения маленькими глазками. Одето существо было в затертую местами до дыр черную наволочку, на которой красовался герб Блэков. Хоть Сириус и пробыл многие годы вне этого дома, но он помнил это существо. Домовой эльф Кикимер — единственный, судя по всему, оставшийся на службе семейства Блэков. В руках он держал тарелку, если верить запаху, с куриным бульоном.
— Молодой хозяин проснулся? — он поставил тарелку на поднос и нелепо поклонился, едва не достав своим носом до пола. — Кикимер долго ждал, когда же придет в себя хозяин.
— Сколько я проспал, Кикимер? — присев на кровати с помощью того же эльфа, спросил Сириус.
— Два дня, хозяин.
— Стоп, какой я тебе хозяин? Я же изгнан из Рода, — трясущимися руками он взял ложку и едва не уронил ее на пол. — Помоги мне поесть.
— Хозяин не знает о том, что он был изгнан лишь на пятнадцать лет? Бывший хозяин утаил эту информацию от хозяйки.
Ошеломленный этой информацией, Блэк чуть не подавился бульоном. Решив больше не рисковать, трапезу продолжили молча. Стоит сказать, что желудок не сразу принял нормальную пищу после тюремной. Но и тут Кикимер подсуетился и выдал зелье, выпив которое еда пошла на ура. Вкус бульона не очень впечатлил, но когда дело дошло до яичницы с беконом, тут уже у Сириуса не находилось слов на то, чтобы похвалить эльфа. Аромат, который исходил из, казалось бы, простого блюда, был просто потрясающий. Насладившись, судя по всему, завтраком Блэк ощутил, что его начинает размаривать. Взяв себя в руки, он обратился к Кикимеру:
— Почему мать об этом не знала?
— Ваш отец утаил эту информацию от нее, так как склонность к поспешным решениям не раз доставляла ей хлопоты. Она злилась на вас, хозяин, около двух лет, но когда умер бывший хозяин — хозяйка вас моментально простила и хотела вас найти, но вы не шли с ней на контакт. А дальше ваше заключение, и она не дождалась вас.
— Когда она умерла?
— Хозяйка болела долгих пять лет. Постоянно жалела о содеянном. Только Кикимер остался с ней. Никто больше не проведывал её. Пять лет мучилась хозяйка. Долгих пять лет. Никакие зелья ей не помогали, и она покинула бедного Кикимера. Она осуждала вас все время, но и понимала, что, не сделав своих ошибок, вы не угомоните свой нрав.
— Правильно ли я понимаю, сейчас именно я являюсь главой Рода?
— Да, хозяин. Иначе дом не впустил бы вас внутрь.
— Кто еще об этом знает?
— Из людей вне Рода никто не знает, так как дела Рода не подлежат разглашению. Возможно, стоит ввести в курс дела ответственного за счета Блэков доверенного гоблина в Гринготсе. Так же леди Нарцисса, Андромеда и Белатрисса должны были почувствовать восстановление главы.
— Отошли сообщение в Гринготс, что я вступаю в законное наследие, а так же отправь сову Нарциссе. Хочу с ней встретиться завтра в десять утра. А сейчас я буду отдыхать. Иди, выполняй, Кикимер.
Эльф исчез, и Сириус удивился, как ведет себя эльф с главой рода. Вальбурга на старости, видать, в отсутствии лица для диалога говорила только с этим эльфом. Но так даже лучше. Сириус с детства терпеть не мог тираническое отношение матери к эльфам. Все еще полностью не оправившийся, он попытался заснуть, но сон не хотел приходить. Вместо этого молодой Блэк начал осматривать свою комнату — ничего не изменилось за прошедшие почти пятнадцать лет. Все те же алознаменные обои, приклеенные на зло матери, которые так знакомо гармонируют с золотыми плинтусами. Комната как будто кричала, что эта комната принадлежит выпускнику львиного факультета. Странно, как же отец смог окрутить вокруг пальца мать с ее вечными повелительными нотками в голосе. Хотя Кикимер говорил, что она жалела о содеянном и искала встречи с ним, а он горделивый упрямец, каких еще поискать, и слышать ничего не хотел. Уже тогда знал, наверно, все это Орион Блэк, знал, что наследник вернется. Знал и поэтому оставил выход для наследника.
— Эх, отец, а мы ведь с тобой и не общались почти — у тебя все время были дела Рода, которые ты исполнял после гибели дяди Альфарда, а у меня — мои выходки. А ты знал, что жизнь рано или поздно собьёт с меня всю спесь и гонор. И вот сейчас, единственный оставшийся наследник благородного Рода Блэков лежит в своей кровати измученный после десятилетнего заключения в неприступной крепости, именуемой Азкабаном. Совершившего, до сели считавшегося невозможным, побег из этой тюрьмы.
Сломался ли Сириус в Азкабане, потерял ли веру в справедливость, утратил ли надежду? Естественно нет. Блэки не ломаются, а наоборот: чем тяжелее испытания предлагает судьба, тем сильнее закаляется характер, тем больше сил становится на преодоление всех невзгод. В голове крутился план, с помощью которого можно все исправить — наказать виновных и восстановить честь благороднейшего и древнейшего семейства Блэков.
* * *
Люциус переживал. Еще бы не нервничать в такой ситуации. С Фаджем условились молчать. А скрывать что-то от Совета Лордов не такая уж и простая затея. Не Темный Лорд, конечно, но усилий приложено немало. И когда ты уставший и голодный приходишь домой и узнаешь, что этот самый преступник просит о встрече — тебя это как минимум ошеломляет. По хорошему нужно было бы сообщить аврорам, но присутствие авроров в Малфой-мэноре может привести к очень плохим последствиям. Люциус был бы не Малфоем, если бы не чувствовал, что узник идет к ним не просто так, а с неким деловым предложением. Ждать оставалось недолго, и нервозность накалялась с каждой минутой. Было видно, что и Нарцисса заметно нервничает. Вот отправила Драко к Забини, сама сидит и то и дело прячется за кружкой крепкого кофе. Даже сама гостиная начала отдавать нервозностью. Камин пускал по комнате тени, которые прыгали как неистовые, словно пытались выбраться из-под власти своей природы. Сам же Люциус попивал виски, который единственный помогал не сорваться и не начать ходить по гостиной.
Ровно в десять в гостиной появился домовик и сообщил, что возле ворот мэнора стоит кузен хозяйки. Напряжение мигом накалилось до предела. Собрав свою выдержку и еще раз просчитав, чем грозит ему общение с узником, Люциус велел пригласить человека в его кабинет и сам немедленно последовал туда. Следом за ним пошла и Нарцисса. Когда он сел в свое кресло, а Нарцисса встала за спинкой, в кабинет вошел неспешно ОН. Люциус ожидал увидеть грязного, всего в обрывках одежды, небритого и непричесанного полузверя, но никак не этого. В комнату вошел полностью противоположной наружности мужчина. Строгий костюм идеально сидел на стройном и исхудалом теле, а цветовая гамма идеально гармонировала. Черный костюм с красными вкладками выглядел, мягко сказать, официально. Волосы были подстрижены до плеча, идеально копируя длину волос самого Люциуса. Прибывший опирался на трость с набалдашником в виде головы собаки — символа рода Блэков. Люциус знал, что такой тростью могут пользоваться только главы родов. И поэтому интерес к предстоящему разговору усилился в несколько раз.
— Здравствуй, Люциус, приветствую, кузина, — он сделал два коротких кивка, как и подобает равному по статусу. — Я прошу прощения за подобный скорый визит без объяснений, но ситуация вынуждает меня торопиться.
— Сириус? — казалось, Нарцисса до сих пор не вышла из шока. — Как ты стал главой рода Блэков? Тебя же изгнали.
— Нарцисса, — все та же ухмылка на лице, как и много лет назад. — Мой отец обвел мою мать вокруг пальца и исключил только на пятнадцать лет. Теперь я полноправный Глава Рода. Я хотел бы обсудить с Люциусом предложение, которое я могу предложить и от которого вы в праве отказаться.
— Присаживайся, Сириус, — указал на противоположное кресло Люциус. — Я тебя внимательно слушаю.
— Дело в том, что меня осудили не по закону, — начал Блэк. — Я не совершал данное преступление. Мною на момент совершения преступления овладело безумие, но я четко уверен, что не совершал никаких убийств. Но наше министерство без суда и следствия упекло меня за решетку. Ко мне не применяли сыворотки правды, а легилементировал меня Дамблдор.
— То есть Дамблдор отправил тебя сам в Азкабан? — охнула Нарцисса.
— Думаю, да. Ему нужно было время для спасения Снейпа, и он его выиграл за счет меня. Это чистая подстава. Доказать сейчас его вину уже нет возможности — уверен, что он за собой подчистил все хвосты.
— И ты хочешь, что бы я подал апелляцию от своего имени?
— Нет. У тебя положение сильно усложнится, если это сделаешь ты. Я предлагаю это сделать Нарциссе, — и он недвусмысленно посмотрел на кузину.
— Ты с ума сошел? — Люциус аж привстал из своего кресла. — Ты понимаешь, что предлагаешь? Чтобы я бросил свою жену в это стадо гиен? Да я скорее умру, чем сделаю это.
— Успокойся, Люциус, — поднял руки Сириус в знак примирения. — Я же не предлагаю ей заняться всем процессом. Она просто передаст права на защиту тебе, и ты доведешь все до конца. Ты справишься, я уверен.
— И как же я должен это сделать? — поднял брови Люциус. — Подкупить весь Визенгамот не получится, так как Дамблдор не позволит этого. Тем более у него есть право наложения вето на любой процесс, как самого влиятельного волшебника Британии. Эта идея заведомо проиграна. Я не хочу рисковать семьей, ради такого публичного поражения. Извини, Сириус, но нет. И это окончательный ответ.
— Люциус, не торопись, — улыбка на лице Блэка стала еще шире. — Ты же еще не выслушал моего предложения.
— Никакие деньги не заставят меня пойти на подобное унижение.
— Зная Дамблдора, есть вероятность, что он из моего побега захочет сделать себе выгоду, — казалось, Сириус не слышал отказа. — И мы знаем, кто у него стоит костью в горле уже несколько лет. Обвинение в моем побеге ляжет на тебя, Люциус. Ты единственная политическая фигура, которая может навредить Альбусу.
— Мордред, — схватился за голову старший Малфой. — А я все думал, почему Совет Лордов так легко клюнул на ложный доклад? Директор уже спланировал мое заключение?
— Вероятнее всего да.
— Что же тогда делать? — такой поворот событий явно выбил Люциуса из колеи. — Он загнал меня в ловушку, при чем выхода из нее я не вижу.
— Зато я вижу, Люциус, — от Сириуса прямо веяло целеустремленностью. Он достал из-за пазухи свиток. — Это поможет мне и тебе.
— Что это? — снова подала голос Нарцисса, которая узнала печать Блэков на документе.
— Этот документ содержит все влияние рода Блэков в Совете Лордов, — ухмылка Блэка уже начинала бесить Люциуса. — И с помощью нее мы обставим Альбуса.
— Ни моего, ни твоего голоса не хватит, что бы преодолеть вето Дамблдора. — похоже Малфой, наконец, начал медленно двигаться в верном направлении.
— Да, тут ты прав, — глаза Сириуса прямо горели азартом. — Но я предлагаю тебе временное слияние.
— ЧТО? Ты в своем уме? Ты по ходу тронулся умом в Азкабане. — второй раз за эту беседу не выдержал Малфой.
— Я говорю, временное слияние. Да, ты прав. Ни один Лорд не отдаст свое место в Совете. Но мне сейчас нет дела до политики. Я не смогу ничего сделать без оправдания.
— Но тогда получается, что…
— Да, Люциус, — усмехнулся Блэк. — Право вето переходит к тебе. И с таким уровнем влияния ты сможешь быстрым темпом выйти в лидеры и сделать прочнее свои позиции перед возвратом моего объема влияния.
— Ты говоришь об этом так легко…
— Это тяжелое решение, но иного выхода нет. Я не готов бежать из Британии, и не факт, что меня оставят в покое. Срок соглашения ровно один год, Люциус.
— Как скоро ты ожидаешь суда? — Люциус, казалось, был уже не здесь, а в Министерстве и наводил свои порядки.
— Если судовая система не изменилась с тех пор, то через три дня уже можно провести апелляционное заседание суда.
— Так скоро? — такой ответ буквально вернул Люциуса из прострации.
— Время дорого, Люциус. Тем более для меня. Надеюсь, мы договорились? — в ожидании ответа Сириус протянул руку для пожатия.
— Согласен, — Малфой быстро пожал руку. — Но Сириус, ты же понимаешь, что данный разговор не меняет моего отношения к тебе.
— Я понимаю, но думаю ты скоро изменишь свою точку зрения, — и он указал на свиток, который лежал на столе. — И еще одна просьба, Люциус.
— Что еще?
— Я хочу восстановить право опекунства над Гарри Поттером.
