Глава 1Из комнаты доносится крик Гермионы — душераздирающий, ужасающий. Он не может дотянуться до нее. Он не может помочь ей.
Это словно кошмар, от которого он просыпается вот уже десяток лет кряду весь в поту. Но сейчас они не в поместье Малфоев.
Дрожа, он делает глубокий вдох.
Огни горят слишком ярко, он не может сфокусировать взгляд. С каждым ударом сердца головная боль распространяется по всему телу.
Он снова слышит ее.
Он выпрыгивает из кровати и бежит. Бежит настолько быстро, насколько позволяют плохо слушающиеся ноги. Ему нужно скорее добраться до Гермионы.
За ним следует молодая женщина. Люди с ворчанием оборачиваются ему вслед, но он не может отвлекаться, ему нужно найти Гермиону.
Ворвавшись в палату, он столбенеет. Кровь. Везде кровь... Он буквально тонет в теплой алой луже.
На столе лежит его жена, вокруг нее бегают врачи. Слишком много врачей…
Гадкие приборы издают раздражающие звуки, люди в белых халатах наперебой кричат друг на друга. Гермиона же выглядит ужасающе.
И всюду он видит кровь. Много крови. Кровь на плечах Гермионы, на том самом платье, в котором она так прекрасно выглядела сегодня утром.
Она снова кричит, и в глазах у него темнеет.
Его пытаются вытолкнуть за дверь, он отчаянно сопротивляется, чувствуя, что должен оставаться в палате. Это продолжается до тех пор, пока не раздается плач ребенка.
Прежде чем он успевает найти источник звука или освободиться из крепкой хватки медбратьев, его наконец выдворяют из комнаты.
Он слышит слова «неотложная хирургия», видит кровавые следы на полу и внезапно проваливается в темноту.
* * *
Рон хотел увезти Гермиону в отпуск. Малыш Хьюго должен был родиться через несколько месяцев, но она уже была измотана. Роуз же превратилась из его сладкой девочки в сущий кошмар. Его мать говорила, что это такой период детского возраста. Также она добавляла, что беспокоится о будущем ребенке, и надо бы что-то делать... На это Гермиона гневно заявила Молли, что та могла бы позаботиться о Роуз, раз уж это по ее мнению так легко. Тут же извинившись, она расплакалась от бессилия и усталости. В результате Роуз осталась в Норе на несколько недель.
Рон увез жену в Дублин, чтобы вместе провести отпуск. У «Уизи» шел самый прибыльный сезон, и зарплата Рона позволяла ему значительные траты. Он снял номер в шикарном отеле, который порекомендовали Невилл и его жена Ханна, и пообещал, что они проведут время так, как захочет Гермиона.
Они приехали поздней ночью в среду, и вместо того, чтобы поужинать и провести время друг с другом, как планировалось, они стянули одежду, рухнули на кровать и провалились в сон.
В четверг утром Гермиона проснулась в прекрасном настроении, чего нельзя было сказать о Роне. Она хотела пойти в Музей естественной истории, чтобы увидеть динозавров. Рону же это показалось смешным; глупо смотреть на кости вымерших животных, ведь они видели у Чарли настоящих, живых драконов, но отказать любимой было выше его сил. Оказалось, что бродить по музею не так уж скучно, особенно держась за руки и улыбаясь друг другу. Он понимал, что беременность не позволит ей продержаться дольше пары часов, и она поспешит вернуться в отель, отдохнуть до вечера.
Она была так красива в этом блестящем розовом платье, подчеркивающем ее положение. Едва они вышли из лифта, она выбежала на тротуар, размахивая руками.
— Что ты делаешь? — крикнул он ей вслед.
— Быстрее, давай возьмем такси!
— Нам же недалеко идти, можем прогуляться.
Гермиона сложила руки на животе и слегка нахмурилась.
— Я не хочу идти пешком, Рон. И тебе известно, что мы не можем аппарировать, пока я беременна.
Он улыбнулся и открыл дверь автомобиля, подъехавшего к ним.
— Ладно, любимая. Как скажешь.
В тот момент, пока Гермиона, повернувшись, вновь благодарила Рона за замечательный отпуск, из-за угла вылетела машина. Времени для того, чтобы достать палочку, не оставалось.
* * *
Пятница, 6 июля 2008. 1:22
Открыв глаза, Рон увидел, что лежит на маленькой кровати в окружении ярких цветочных занавесей.
Рядом стоял мужчина в белом халате.
— Слава богу, вы наконец-то проснулись, — с облегчением вздохнул он.
Рон попытался сесть, но головная боль тотчас дала о себе знать. Он был не в силах даже заговорить — язык не желал подчиняться.
Врач посветил ему в глаза фонариком.
Сощурившись, Рон поспешно отвернулся. Врач развернул его за подбородок:
— Мне нужно увидеть вашу реакцию на свет.
— Что случилось? — наконец выдавил из себя Рон.
— Вы попали в дорожно-транспортную аварию, — коротко ответил мужчина. — А потом носились по больнице как сумасшедший, и нам пришлось дать вам успокоительного. К счастью, у вас серьезных повреждений нет — сотрясения мозга не обнаружено, всего лишь десять швов.
— Где она? — потребовал Рон.
— Ваша жена все еще находится в хирургии. — Врач что-то записал в карту.
Рон не унимался:
— С ней все будет в порядке?
— Вас будут информировать о ее состоянии.
Девушка с пухлыми щеками и короткими темными волосами появилась из-за занавеси.
— Доктор, все готово. Вас ждут в семнадцатой.
Мужчина протянул ей свой блокнот.
— Спасибо. Вы присмотрите за мистером Уизли?
Она бросила взволнованный взгляд на Рона и снова подняла глаза на мужчину.
— Да. Да, конечно.
Врач оставил их в углу, огражденном ширмой. Едва Рон подумал, что нужно встать, как медсестра уже ухватила его за руку, вытаскивая из постели.
— Скорее! — прошептала она, бросив ему сумку с одеждой, — одевайтесь. И следуйте за мной.
Она отвернулась, осторожно выглядывая из-за ширмы, словно следя за кем-то.
Изо всех сил борясь с головной болью, Рон натянул брюки. Стоило ему подняться на ноги, как колени подкосились, но, взяв себя в руки, он натянул рубашку и неловко кашлянул. Медсестра вновь вцепилась в его руку, и они направились к выходу.
Они остановились рядом с полкой, на которой аккуратной стопкой лежали одеяла. Оглянувшись, девушка произнесла:
— Послушайте, я знаю. — Ее прервал пронзительный чирикающий звук, донесшийся из-под ее подола. Она выхватила черную коробочку, прикрепленную к бедру, и сказала Рону: — Мне нужно идти. Но вы никуда не уходите, ладно?
Она ринулась вглубь коридора, бросив напоследок:
— Оставайтесь здесь!
Зал ожидания, куда она его привела, походил на оживший кошмар. Он сидел на стуле прямо, сложив руки на груди и вперив невидящий взгляд в телевизор, висящий на стене напротив. Он не слышал, происходит вокруг, но это было определенно лучше, чем крик ребенка. И только когда он заметил, как в углу плачет женщина, нервно теребя подол юбки, он дал волю слезам.
— Мистер Уизли? — послышался голос из коридора.
Обернувшись, Рон увидел мужчину в белом халате, намного старше предыдущего, с черной бородой с седыми прядями по бокам.
— Не пройдешь за мной, сынок?
Рон кивнул и, сунув руки в карманы, последовал за мужчиной. В лифте он осознал, что сердце колотится как сумасшедшее. Дойдя до середины коридора, врач заговорил:
— Мистер Уизли, у вашей жены стабильное состояние. Но она перенесла серьезные травмы.
Рон силился не дрожать, когда мужчина перечислял ему их все: сломанная нога, перелом таза, ключицы, внутреннее кровотечение, прочие же термины были ему не ясны.
— Ей еще потребуется, по меньшей мере, три операции, — продолжал доктор. — Кроме того, до прибытия в больницу она потеряла много времени, и мы были вынуждены сделать гистерэктомию, чтобы предотвратить кровотечение. Нам известно, что миссис Уизли нет еще тридцати, но она умирала. Я могу заверить вас, что вся хирургическая бригада пришла к соглашению о необходимости операции. Мне очень жаль…
Он продолжал говорить, однако мысли Рона уже были далеко. Он вспоминал, как неделю назад самой большой проблемой казались истерики Роуз и дискомфорт Гермионы по случаю третьего триместра.
Они убирали вещи Роуз, чтобы освободить место для ребенка, которого только что решили назвать Хьюго, в честь деда Гермионы. Она сидела на бежевом коврике, скрестив ноги, и аккуратно перекладывала вещи из комода в ящик для хранения.
Рон стоял на лестнице и силился запихнуть пыльные ящики в небольшой чердак.
— Ну, хорошо, Рон. Ты получишь своего мальчика, а остальные родятся девочками.
Его голова высунулась из чердака.
— Что, все? Я вырос с одной сестрой, и мне этого более чем хватило, — заметил он. — И почему же все девочки?
— Потому что в этой коробке пятьдесят пар розовых носочков, — рассмеялась она. — Кроме того, мальчишки неопрятные.
— Гермиона, без нас вас бы не было. — Он наклонился к ней, задев губами мочку уха. — Хочешь сказать, что я тоже неопрятный?
— Думаю, ты сделался неопрятным для меня с тех пор, когда я, впервые приехав к вам, помогла твоей маме со стиркой. Беру свои слова обратно: ты показался мне неопрятным, когда я увидела тебя в поезде с перепачканным носом. — Подмигнув, она придвинула к нему коробку.
Подняв коробку, он поцеловал ее в губы.
— Ладно, принято.
...Рон сполз по стене на пол.
— Ребенок!
Мужчина вздрогнул, уставясь на него широко распахнутыми глазами.
— Мой сын, — слова еле вырывались наружу, а страх тяжелым комком осел глубоко в животе, — что… что с ним?
— Он жив, но больше мне пока сказать нечего, простите, — тепло улыбнулся врач. — Идите туда, посмотрите на сына. Я прослежу, чтобы кто-нибудь из неонатального отделения зашел к вам как можно скорее.
* * *
Дрожащие пальцы нажали на ручку двери и, увидев ее, Рон перестал дышать.
Гермиона лежала на приподнятой кровати, одна нога висела на шкиве. Рот и нос закрывала пластиковая маска. Рон был уверен, что время остановилось, потому что она не может лежать так тихо. Он медленно подошел к кровати, встав рядом с капельницей.
Когда он четко осознал, что глядит на ее лицо, реальность обрушилась на него, будто каменные глыбы, а паника охватила, словно лесной пожар.
Он должен ее отсюда вытащить.
Но как это сделать? Может ли он аппарировать? Безопасно ли это? Вряд ли. Он настолько подавлен и шокирован, что она перенесется множеством кусочков. Возможно, он сумеет получить помощь в Мунго или даже у Гарри. Но как только он понял, что придется оставить ее, то его сердце упало.
Следующие несколько часов Рон молча просидел на жестком виниловом кресле рядом с кроватью Гермионы, прислушиваясь к звукам за окном и пытаясь придумать план. У него нет палочки. Ее не было в его сумке с вещами. Он не удивится, если ее сломали и выкинули. А где вещи Гермионы? Подняв голову, он заметил сумку на полке в другом конце палаты. Вскочив, он выпотрошил ее содержимое, но тщетно: лишь бумажник, обувь и их паспорта.
Она заставила его сделать паспорт. Преодолел все трудности, но получил его. Он не понимал, зачем нужен паспорт, если они совсем редко пользуются маггловским транспортом, но она лишь закатила глаза: «Мы живем в двух мирах, Рон. Нужно быть готовыми к чрезвычайным ситуациям».
«К чрезвычайным ситуациям».
Вот почему она так хотела, чтобы он научился пользоваться телефоном, который она ему купила. И который сейчас валялся в его министерском кабинете.
Рон медленно склонился к кровати жены. Взяв ее за руку, он опустил голову на ее ладонь:
— Прости меня, Гермиона.
