Помоги емуТеплые солнечные лучи, отражаясь яркими красками на неровной глади Восточного моря, понуждали немедленно бросить все дела и пойти наслаждаться приятным морским бризом и нагретым мягким песком. Или прокатиться верхом на лошади вдоль высокого склона и понаблюдать за слабыми волнами, накрывающими песчаное побережье. А на худой конец, можно и запереться в своих покоях, засесть за стол, напротив выходящих на море окон, и заняться государственными делами, коих всегда было предостаточно. И периодически выглядывать в распахнутое настежь окно, вдыхать свежий морской воздух.
Короче, дел у Верховного короля Нарнии было предостаточно. А главное все они были намного интереснее и продуктивнее, чем сидеть в душном тронном зале и слушать безостановочные рассказы своей сестры о той или иной претендентке на роль его будущей жены.
За несколько месяцев до королевского совершеннолетия лорд Олдиус, длиннобородый старый фавн, работой которого было помогать юным Высочествам в различных политических делах, заявил, что главы государств, достигшие восемнадцатилетнего возраста, обязаны жениться. И жениться, естественно, с пользой для государства. Поэтому на королевский день рождения было приглашено более трех десятков всевозможных невест так или иначе приближенных к власть имущим соседних королевств. Поэтому любящая держать все под контролем королева Сьюзен приняла решение разузнать о будущих гостьях абсолютно все и помочь брату выбрать самую достойную партию.
Сам же Питер решил в эти дела не вмешиваться. Многие его «коллеги» женились абсолютно для вида, без чувств, чтобы союзы с другими странами были нерушимыми. И Питер не видел в этом ничего плохого. Однако он глубоко ошибался, думая, что прагматичная Сьюзен возьмет всю разведывательную операцию на себя, а ему останется лишь ознакомиться и смириться с ее выбором. Сестра таскала его на различные мероприятия, где могла встретиться та или иная «соискательница», заставляла участвовать в каких-то играх, где они с леди непременно бы остались вдвоем, а самое главное, расспрашивала, возникли ли у него какие-нибудь чувства. А каждый день ровно в полдень она затаскивала его в один из нескольких огромных залов и вынуждала часами сидеть за рассматриванием портретов, которые, по традиции, было принято привозить задолго до приезда самой девушки.
— А вот ее отец граф Азерель пользуется особым доверием Его Величества. — Сьюзен удобно расположилась на своем троне и постоянно теребила в руках темный локон, выбившийся из высокой прически. — Король Лум доверяет ему хранение королевской печати, а это дорогого стоит. — Заметив, что брат давно ее не слушает, а бессмысленно пялится в окно, королева тяжело вздохнула, а затем махнула рукой в сторону фавна, который мужественно держал портрет графской дочки уже больше получаса. — Ну, хоть, посмотри какая она хорошенькая! А ее отец, между прочим, один из самых мудрейших и достойнейших людей нашего века!
Как раз в этот момент открылись огромные резные двери, впустив в зал младших короля и королеву.
— Спасибо, конечно, за комплимент! — Эдмунд был слегка раскрасневшийся и тяжело дышал. Явно только что вернулся с очередной тренировки по фехтованию. — Вы ведь обо мне говорили?
— Конечно о тебе, — Люси, одетая в легкое красное платье, шла весело и бодро. — Они каждый день запираются где-нибудь, прячутся от чужих глаз, чтобы вдоволь поговорить о том, какой у них чудесный и замечательный младший брат! Хотя, как ты сказала — мудрейший и достойнейший?
— Я говорила о графе Азереле. Он сегодня прислал нам портрет своей дочери. — Сьюзен возмущенно сложила руки на груди. — Между прочим, картина была написана очень известным орландским художником специально для нас. Вы хоть представляете как это дорого. А, какое-кому вообще все до лампочки.
Питер приложил все свою королевскую выносливость, чтобы не закатить глаза и не расстроить сестру еще больше.
— А их вроде никто не просил так на нас тратиться, — вступился Эдмунд, взяв в руки картину. — Ну, ничего так, — король наклонил голову в бок и прикрыл левый глаз. — Но в спальню я бы такое не повесил.
Питер усмехнулся, Люси широко улыбнулась, а Сьюзен лишь раздраженно фыркнула.
— Сью, а что за художник такой замечательный? — Примирительно начала Люси, подойдя к Эдмунду и тоже взглянув на картину.
— Рашель Ророский, — Сьюзен произнесла это с такой важностью, будто именно Рашель должен стать окончательной точкой в решении всех ее проблем. Или будущей Верховной королевой. — Он написал целый цикл картин, посвященный Неону Трипируинскому и Олеоранде Арирской.
— Чего? — Эдмунд был в шоке. Преимущественно — в культурном.
— Никогда о таком не слышал, — удивленно вставил Питер.
— Вам очень повезло, — обреченно вздохнула Люси, вспоминая очередную лекцию сестры на тему культурного просвещения.
— Между прочим…
— Так, а давайте вернемся к предыдущей теме разговора, — быстро перебил сестру Питер, так как слушать ее многочасовые рассказы о портретистах нашего времени еще тяжелее, чем.… Да чем что угодно.
— А я что-то не заметила, чтобы у нас был разговор, — Сьюзен резко встала и повернулась лицом к старшему брату. — Скорее длиннющий монолог и один скучающий зритель, которому и дела нет до моих стараний!
— Сьюзен….
— Нет. Коли ты изволил вернуть прежнюю тему, то получай. Думаешь, это легко — ходить по всяким там раутам, сплетни собирать, а потом ходить отсеивать правду от вранья. А затем, еще думать-передумывать как бы тебе эту информацию еще и в уши влить! Ты же меня слушать не хочешь, я же для тебя курица-наседка, которая постоянно твердит: «Надень шапку, а то — простудишься»! –раскрасневшаяся Сьюзен перевела дыхание и снова махнула рукой в сторону портрета. — Эта девушка идеальна. У нее длинные волосы, идеальная кожа, стройные ноги, широкий таз…
— Прости, а ты сейчас девушку описываешь или породистую лошадь? — Вмешался в гневную тираду Эдмунд.
— Знаешь что, — начала было Сьюзен, повернувшись в сторону уже младшего брата.
— Эй, успокойся! Я просто уточнил.
— А я считаю, что Эдмунд прав, — встала на защиту брата Люси. — Ты так говоришь, будто не жену ищешь, а пару для случки.… И не надо так на меня смотреть, — добавила она, заметив, как ошарашено, смотрят на нее другие. — Я уже не маленькая. Мне, к вашему сведению, уже тринадцать лет.
— Ага. Будет через неделю, — поправил Эдмунд, не без иронии заметив про себя, что постоянные прогулки с различными зверями, которые о чем только не болтают, до добра не доведут.
— Не суть важно. Я вообще-то о любви говорю. О бабочках в животе. О полете. О чувстве полного счастья, что заставляет делать абсолютные глупости. О том, когда жить не можешь без другого человека. Как можно жениться на человеке, которого не любишь!
Сьюзен лишь горько усмехнулась. Люси только входила в тот возраст, когда зачитываешь любовные романы до дыр, мечтаешь о высокой и всепоглощающей любви, и ждешь принца на белом коне.
Сама Сьюзен уже давно переросла эти несуществующие глупости, и свято верила в то, что идеальный брак может вырасти только из взаимного уважения. Главное, чтобы будущий супруг был из почитаемой семьи и хорошо воспитан. Остальное приложится.
— Лу, так бывает только в сказках, — мягко сказала Сьюзен. — В реальности все совсем по-другому.
— Ничего не по-другому, — Люси даже ножкой топнула от возмущения. — Вот влюбишься, тогда узнаешь.
— А я бы хотел посмотреть на то, как, по твоей теории, наша Сьюзен будет летать по замку и делать абсолютные глупости — Эдмунд задумался, представив себе эту картину.
Все рассмеялись. Затем Сьюзен подхватила подол своего длинного зеленого платья, и со словами: «Вот самая идеальная для тебя девушка! Не нравится — ищи себе другую сам!» гордо вышла из тронного зала.
— Кхм… Ладно, оставлю тебя, братец, наедине с этим портретом. Чтобы ты, так сказать, смог самолично проверить ширину таза своей благоверной. — Эдмунд всучил картину Питеру, одновременно отклоняясь от предназначенного для него подзатыльника. — А вообще, я бы посоветовал тебе самому заняться поисками дамы сердца. С неба то, она на тебя точно не упадет!
Питер усмехнулся про себя, а где-то в глубине души что-то предательски екнуло, возможно, именного этого он и боялся. Затем он снова посмотрел на картину, с которой на него смотрела прелестная девушка с длиннющими золотистыми волосами.
«Наверное, долго причесывалась» — быстро промелькнуло у него в голове. — «Хотя, почему бы и нет».
Эдмунд также удалился, взяв с собой Люси, и начал на ходу объяснять о том, что девчонки и оружие несовместимы. Ведь сестра недавно изъявила желание учиться фехтованию вместе с братом.
Люси не особо вслушивалась в слова брата, представляла, как вот уже ее сватают то одному жениху, то другом, совершенно не интересуясь ее мнением. И вот она так же безучастно сидит и смотрит в окно, пока другие постановят, что для нее лучше. Четко решив, что в случае чего она будет сопротивляться, как раненый зверь, Люси поняла, что Питер противиться выбору сестры не будет. Потому что, так же как и Сьюзен, считает все это детскими сказками. А если любви нет, зачем отказываться от правильного человека. Королеве стало, безмерно жаль брата, как будто он уже успел, и жениться, и состариться, и засохнуть от жизни с этим «правильным» человеком. Поэтому проходя мимо входа в одну из башен, где висела огромная фреска с изображением Великого Льва, она едва заметно прошептала: «Помоги ему».
