Глава 2Лили проснулась. Она так резко подскочила, что ударилась головой о спинку кровати, а невольным движением руки опрокинула стакан с водой, стоящий на тумбочке.
- Дьявол, - буркнула Лили, свешивая ноги с кровати и пытаясь найти свои тапочки без света. Одна тапка оказалась рядом с кроватью, а вторую найти не удалось. Наплевав на обувь, девушка босиком направилась в ванную комнату.
Вскоре она пожалела об этом. Кафель, покрывающий пол, был таким холодным, что ступни быстро заледенели, но возвращаться обратно не было ни сил, ни желания. Девушка стянула с себя ночную рубашку, насквозь мокрую от холодного пота, до сих пор струившегося по ее спине. «Опять этот сон,» - подумала она. – «Снова это ужас, опять этот кошмар…»
Она посмотрела в зеркало. Оттуда на нее смотрела бледная щупленькая девушка с темными мешками под глазами.
- Совсем плохая стала, - сказала Лили вслух.
Бросив ночную сорочку в корзину для грязного белья, она встала под душ, и резко крутанула оба крана – и горячий, и холодный. Теплая вода с силой хлынула из отверстий в потолке, а вместе с водой с Лили стекал липкий пот.
Наконец, накинув махровое полотенце на голое и дрожащее, словно с холода, тело, Лили вышла из ванной, и села на свою кровать, поджав под себя ледяные ноги. Часы на стене показывали без трех минут шесть. Слишком поздно, чтобы снова засыпать, и слишком рано, чтобы вставать. Девушка откинулась на мягкую подушку, вспоминая свой сон.
Ей опять снился тот день. Тот проклятый день, когда она с семьей поехала кататься на лошадях. Тот проклятый день, когда ей исполнилось шесть лет.
Она совсем не помнила матери. Она почти не помнила ее лица – после ее смерти из дома подозрительно быстро исчезли все фотографии матери. Она помнила лишь ту уродливую дыру вместо лица, ту кровавую кашу, но она не хотела это помнить. После того случая ее жизнь превратилась в ад. Старшая сестра ненавидела ее, обвиняя в смерти матери, отец целыми днями проводил на работе, пытаясь заработать на проживание. А в ее сознании навсегда остался комплекс вины за то, что из-за нее лишилась жизни такая прекрасная женщина, как Джоанна Эванс. Она почти не знала свою мать, точнее, почти не помнила, но была уверена, что Джоанна была прекрасна – так говорили все соседи в ее маленьком городке, а ее отец, Тони Эванс, даже спустя десять лет со дня ее смерти не смог забыть своей прежней жены и полюбить другую женщину. Она была прекрасна, потому что, не смотря на угрозу быть убитой под копытами лошади, бросилась спасать своего ребенка. Пожертвовав собой, она спасла своего ребенка от смерти.
Когда она прочла письмо с приглашением на обучение в школе Хогвартс, она была счастлива, как никогда на свете. Ее мечта, наконец-то, исполнилась – она уезжала, уезжала далеко от дома, туда, где можно было начать жизнь сначала, а может, даже избавиться от давящей на плечи тяжести вины. Глядя на огромный поезд с золотыми буквами по бокам «Хогвартс - экспресс», она верила, что эта огромная машина, работающая магической силе, увезет ее в сказку. А она так хотела побывать в сказке… В доброй, милой сказке, где ей не нужно будет проводить перемены в кабинке туалета, прячась от остальных детей.
И верно, с приездом в Хогвартс началась другая, действительно сказочная жизнь. В Хогвартсе у нее появились настоящие друзья, и даже лучшая подруга Николь Паркер. Ее новым страхом стало проснуться в своей постели, и понять, что Хогвартс - это лишь волшебный, но нереальный сон.
И лишь сны, возвращающие ее в тот роковой день десять лет назад, не давали ей назвать свою жизнь сказкой.
*
На широком подоконнике сидело двое подростков. Оба они, страдая от жары, сняли школьные мантии, и побросав их на пол, ждали Римуса Люпина, своего приятеля, который был вызван в кабинет профессора МакГоннагал, строгого декана их факультета.
- Какая жара, - простонал один из них, откидывая со лба непослушную черную челку.
- Угу, - согласился второй.
- Я бы сейчас с удовольствием окунулся, - произнес первый, с тоской глядя в окно, где в солнечных лучах сверкала блестящая гладь Бездонного озера.
- Не глупи, Сириус, - сказал парень. – Вода все же холодная.
- Угу, - согласился Сириус.
Солнце безжалостно припекало, и Сириус серьезно подумывал над тем, чтобы залезть в прохладный душ. В этот моменты по коридору прошла высокая девушка в одеждах цветов Слизерина.
- У тебя красивая сестра, - заметил Джеймс, обратившись к Сириусу.
Парень посмотрел на девушку. Действительно, ее можно было бы назвать первой красавицей школы – милое лицо с высокими скулами, тонкими губами и огромными, широко распахнутыми голубыми глазами, белокурые волосы, небрежно перетянутые серебристой лентой, и стройная мальчишеская фигурка. Рядом с ней шла другая девочка, и Сириус мог бы назвать ее симпатичной, но на фоне белокурой подруги ее было просто незаметно. Нарцисса Блэк просто притягивала внимание, на нее было невозможно не смотреть.
- Да, красивая девчонка, - произнес Сириус, провожая сестру взглядом. – Жаль, что дура.
- Мне казалось, она круглая отличница, - заметил Джеймс, когда Нарцисса, свернула в соседний коридор.
- В учебе она, может, и отличница, а в жизни… Была бы умной, давно бы убежала.
- Как ты?
- Как я.
Джеймс ничего не ответил.
- Что ее ждет? - продолжил Сириус, уперевшись взглядом в каменную стену. – Закончит школу, выйдет замуж за своего любимого Люциуса, и будет до конца жизни вытирать сопли его детям, таким же чистокровным ублюдкам, как и родители. И до конца жизни будет гордиться, что является такой чистокровной, такой…
- Ты тоже чистокровный, - тихо сказал Джеймс.
Сириус хотел, было возразить, но в это время открылась дверь кабинета профессора МакГоннагал, и оттуда вышел Римус. Выглядел он устало, лицо было бледнее, чем обычно, а светло-зеленые глаза сильно потускнели.
- Ну как? – спросил Джеймс, спрыгивая с подоконника и подбегая к другу. – Что она сказала?
Сириус, подобрав с пола свою мантию, подошел к Римусу, и заметил, что руки друга сильно дрожали.
- Парни, - начал он хриплым голосом. – Парни…Отец вчера умер.
