У автора MOPEYXODN 8 фанфик/а/ов

И теперь, когда прошли года, Рицка потерял всякую надежду вернуть Соби. Иногда ему казалось, что все это – система, Бойцы, имена и Жертвы, – не более, чем горячечный сон. Такой же, как и умерший, а после воскресший Сэймей. Да и имени на своем теле он так и не обнаружил. Рицка вырос из этих сказок. Он больше не вспоминал о Соби.

Приказывать Имаёши умеет мастерски. По крайней мере, Мибучи уж точно нравится.

Это было спустя год после окончания академии. На аспирантуру я не остался. Мне никогда не хватало терпения, а на учебу — и подавно. Целый год я просидел дома — днем за компом, бесцельно, вечером выходил на площадку и гонял мяч. Я пытался попасть во многие клубы: «Хамамацу», «Райзинг Фукуоку», да ту же пресловутую «Йокогаму»... Пока мои старые друзья учились, строили карьеру, я терял форму, прозябая в крохотной квартирке. Впрочем, баскетбол мне этот надоел. Я получил от него все, что хотел.

Она – красавица, стерва, мечта многих мужчин. Он – застенчивый, романтичный задохлик-нерд. Влюбить в себя мужчину, а потом сломать чужую судьбу? Для неё это не составляет труда! Но однажды она совершает ошибку...

"Ты помнишь, как мы спали в тени яблонь в саду? Твой отец уехал в командировку в Россию, а мать хлопотала на кухне. Ты, набегавшись и нарезвившись, накупавшись в речке, устал до изнеможения, и буквально уснул у меня на руках. Мы лежали на качелях, вернее ты спал, лежа у меня на коленях и откинув голову мне на грудь, а я придерживал тебя, баюкал, гладил вихрастую макушку, шелковые волосы цвета зреющей пшеницы. И было это так сладко и так восхитительно прекрасно, что я не мог пошевелиться..."

"Я никогда не думала, что принцессы бывают несчастливы. Я всю жизнь уверяла себя, что я – самая счастливая женщина. У меня был муж, которым можно гордиться, прекрасный дом, умный сын. И я не подозревала, что, стремясь быть идеальной, я буду вынуждена жить в одиночестве, с разрывающей душу болью, без счастья, без надежды на будущее, в окружении скорби и боли".

Для него секс был каким-то раздражающим действом, вроде мытья посуды. Правда, посуду надо мыть, потому как гора в раковине доставляет неудобства, а трахаться с соседом вовсе необязательно, если у тебя, помимо него, есть еще куча любовников.

Она оберегала Снежку до крови и разорванных голосовых связок. Она рвала и метала, царапалась когтями, кусалась до крови, рычала и скалилась, плевалась ядом. Она готова была защищать ее «до». Она всегда прощала Чуму. И понимала. Заклеивала, заштопывала, забинтовывала ее раны, прижигала, успокаивала, когда злая, побитая сука возвращалась с очередной случки. Снежке не нужны были слова. Она лишь тихо улыбалась, зная, что никогда не сможет Ее остановить.