Глава 2Глава 2: «Лагерь. Начало»
Денис Орлов.
Собирался я с чувствами весьма противоречивыми.
Меня еще не покинуло ощущение того, что, уехав в лагерь, я загублю себе все каникулы. Ведь все могло бы быть так хорошо. Мы бы с ребятами тусовались днями напролет, благо в огромной Москве возможностей для этого предостаточно, тем более для таких, как я. А вместо этого я еду в какой-то лагерь! Даже приятелям не расскажешь – засмеют! Нет, это я преувеличил – не посмеют… Но все равно обидно.
И еще более обидно, что я это не заслужил. Ну нет, а не ангел. И за мной числится полно всяких проступков. Мелких, крупных и очень крупных. Но среди них нет того, за что меня наказывает отец. Я вовсе не хочу разрушить его семью, как он уверен. Просто я знаю, что эта стерва морочит ему голову, никой семьи нет и в помине. Ну, действительно: какая это семья? Какой-то бред опасного сумасшедшего. И нет. Я вовсе не субъективен. Я, правда, хочу отцу счастья, и если бы он нашел действительно хорошую женщину, я не был бы против. Обидно, что он не понимает меня.
И, честно говоря, страшно оставлять с ней отца одного. Нет, я знаю, что папа акула бизнеса, его боятся и уважают и провести его практически невозможно. Но это когда речь о делах. Я совершенно не знаю, как этой дряни удалось его окрутить, но раз уж удалось, кто знает, на что она еще способна. Удается же ей постоянно нас ссорить. Потому что я никогда не куплюсь на ее фальшиво нежный тон и меня не трогает ее приклеенная улыбка, чисто американская. И ее это бесит.
С другой стороны, по мере сборов я начал находить и плюсы в сложившемся положении. Ну и пускай пионерский лагерь. Я всегда и везде Денис Орлов и убежден, что даже пребывание там доставит мне удовольствие. Я же большой любитель приключений, а уж в лагерной-то жизни они должны быть обязательно… а если вдруг не будут, я непременно создам.
Они не дождутся, что я вдруг стану образцовым пионером и буду в точности исполнять требования распорядка. Не на того напали. Те, кто обещал отцу меня перевоспитать, еще будут умолять его забрать меня из их лагеря.
К тому же сменю обстановку, и Олеси там и близко нигде не будет. А без тусовок и клубов некоторое время как-нибудь проживу. Главное - не говорить моим приятелям. Что еду в пионерский лагерь. Что б не завидовали, ага…
В общем, спустился я на улицу, где меня ждали отец и Олеся в хорошем настроении. Вот что всегда умел, так это создавать себе настроение даже без причин. Мое сияющее лицо вызвало недоумение, на это они не рассчитывали. И я с удовольствием увидел, как вытянулось лицо Олесечки, и как нахмурился отец, когда я поблагодарил их за чудный летний отдых. По крайней мере, того, что я стану просить прощения, они уж точно не дождутся.
С этими мыслями я сел в машину, готовясь отправиться навстречу приключению.
Александр Скрепкин.
Собирался я в лагерь с чувствами весьма противоречивыми. С одной стороны, так прекрасно не видеть родителей целый месяц. Да, понимаю, нехорошо, но мне это все настолько надоело, что я действительно мечтал отдохнуть от них. И атмосфера вчерашнего вечера еще не покинула меня, я все еще думал о том, что не хочу видеть их.
К тому же, это так прекрасно – целый месяц провести без постоянных побоев, без боли и отчаяния. Без ощущения несправедливости всего окружающего мира. Нет, я не нытик. И уж тем более мне не нужна ваша жалость. Я просто хочу описать, как хочется человеку выбраться из почти черного, полного безнадежности состояния на яркое солнце нормальной жизни.
Но, несмотря ни на что, меня мучили угрызения совести. Потому что мама останется там, в полной безнадеге. Правда, не знаю, может, ей без меня будет легче. Может, когда буду отсутствовать я как раздражающий фактор, они с отцом будут чуть лояльнее друг к другу относиться и этого будет вполне достаточно для нормального существования или хотя бы приближенного к нему. И все равно я чувствовал, что бросаю маму на произвол судьбы. Ну да, она меня не любит. Но я-то ее люблю, несмотря ни на что, не могу не любить… Как же не хочется чувствовать себя дезертиром. А такое ощущение присутствовало, даже несмотря на то, что родители сами решили все за меня (такому решению ведь немало поспособствовало мое поведение).
Была еще и эгоистичная причина: я точно знаю, что в подобных местах непременно присутствует анимация. Тем более со всей этой стилизацией под пионерский лагерь…
А это значит, что неизбежно придется участвовать в разнообразных мероприятиях. Придется не отрываться от коллектива, делать вещи, которые я делать не хочу, ради чьего-то одобрения.
А, спрашивается, почему? Я никогда не понимал, почему одни люди должны себя ломать ради того, чтобы угодить другим. Та же золотая молодежь (которую я так ненавижу) делает все, что вздумается, не обращая внимания ни на кого. А нам, простым смертным, надо всегда держать себя в рамках и обязательно думать о том, как мы выглядим со стороны. Мрак…
И больше всего я надеялся как раз на то, что в этом лагере не будет мажоров. Действительно, ну что им делать в пионерском лагере? Если уж они к чему-то и всегда готовы, так это к порче жизни нам, простым смертным. Они же нас презирают, я знаю точно. За что?
За то, что мы не такие, как они. Они считают нас трусами и серой массой, хотя на нашем месте сами были бы не лучше. Все это чисто вопрос везения.
Я тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли. Позавтракал, и мы с мамой пошли к месту сбора. К счастью, оно располагалось недалеко от дома. И уже оттуда нас отвезет автобус навстречу этому необычному отдыху в пионерском лагере.
Денис Орлов.
Для меня было некоторой неожиданностью, что мы поедем в лагерь на автобусе. Я думал, что меня отвезет отец. Но он сказал, что раз уж я буду в лагере, буду там на обычном положении, не привилегированном. И прямо сейчас пора начинать привыкать к тому, что я на время каникул не сын неприлично богатого человека, а обычный подросток.
Я? Обычный подросток? Ну да, конечно… Размечтались…
И напрасно отец думает, что я буду скромным и послушным мальчиком в этом лагере (хотя вряд ли он дошел до такой степени самообмана).
В общем, я не имею склонности долгое время горевать и мучиться от того, чего уже никак нельзя изменить. Поэтому, раз уж по милости папы меня занесло в это чудное место, я намерен это использовать с максимальной для себя пользой. То есть сделать так, чтобы и я, и все остальные очень надолго запомнили это лето.
Поэтому садился в автобус я с настроением оптимистичным. Сел на любимое место, самую галерку. Вскоре ко мне присоединились еще двое ребят. Судя по виду, они хоть и не моего уровня в полном смысле этого слова, все же вполне неплохи. И я решил, что они годятся мне в приятели.
Мы познакомились. Ребят звали Костя Островский и Гена Утесов, я не ошибся, сочтя их детьми весьма состоятельный родителей.
Прошло всего полчаса, а мы уже увлеченно и весело болтали, представляя себе, как оторвемся за этот месяц. Как и я, Костя и Гена оказались большими любителями прикольно провести время, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно прожитый месяц. И мы питали одинаковую ненависть к замызганным ботанам. Да… как приятно все же, когда тебя понимают!
Мы решили начать отдых и развлечения уже в автобусе… А чего тянуть-то? Раз уж решили оторваться, пора уже приступать. Чтобы все и сразу осознали, с кем они имеют дело… И ужаснулись… Ну да, это и есть мой стиль.
Нам, естественно, было глубоко плевать на даму бальзаковского возраста, пытающуюся донести до всех присутствующих что-то разумное, доброе, вечное.
Мы начали с веселой песни. Не думаю, что дама хотела именно этого. Скорее всего, когда она вещала о том, что в лагере мы будем хором петь пионерские песни, имелось в виду что-то вроде «Взвейтесь кострами…». Но уж никак не «Ты такая страшная». Не виноваты же мы, что именно такие ассоциации у нас вызывает Ефросинья Матвеевна (ну и имечко, кстати!).
Дама злилась, мы развлекались, песню подхватила лучшая половина автобуса… И тут нам смеет делать замечание какой-то мальчишка с книгой в руках!
Замечание! Мне! В общем, уже тогда я понял, что выбрал себе объект для чрезвычайно пристального внимания. Естественно, прямо в автобусе ничего предпринимать я не стал. Но сделал зарубку в памяти. Этот сопляк еще не раз пожалеет, что попался в поле моего зрения.
Александр Скрепкин.
Начиналось все не так уж и плохо. Заводить знакомства я не собирался, и ко мне никто не лез. Это и было нужно для нормального летнего отдыха. Мама что-то говорила о том, что в лагере я должен завести друзей. Мол, хватит уже всегда и везде быть одному. При этом странно, что она вообще заметила, что друзей у меня нет. Ведь мама интересовалась моей жизнью крайне мало.
Ну вот чего я точно не собирался делать, так это заводить друзей. Прежде всего, потому, что в дружбу не верю. В этом огромном мире, по моим убеждениям, каждый сам за себя. И хоть сам я, бывает, помогаю людям, причем бескорыстно, не верю, что кто-то может мне самому помочь просто так. Такой вот я человек.
Так что я не стремился ни с кем знакомиться. Просто молча залез в автобус и уселся где-то ближе к концу, но не на самой галерке. Последние места я никогда не любил, а если сяду впереди, не даст покоя чрезмерно активная сопровождающая. Даму зовут Ефросинья Матвеевна (ну и имечко, блин!), и она, кажется, задалась целью по мере сил портить нам предстоящий отдых. По крайней мере, я ничем иным не могу объяснить эти реплики не к месту и не ко времени, полные наигранного энтузиазма. А уж наш будущий веселый и безоблачный отдых она описывала так, что хотелось немедленно выскочить из автобуса (ну да, прямо на ходу) и бегом домой в Москву (ну да, прямо пешком). Даже мне, представляете! А уж детки из благополучных семей и вовсе как-то сразу скисли. Но ненадолго.
Вскоре с самой галерки раздалась песня. Причем песня: «Ты такая страшная…». И мне не надо было оборачиваться, чтобы понять, кто поет. Я их видел при входе в автобус. Эти мажоры, смотрящие на остальных (особенно на меня) как на слизняков. В общем, как раз такой тип, на отсутствие которого я так надеялся. Но когда это мне везло? Так что этим летом спокойствия, похоже, я все-таки не дождусь, по крайней мере, в июне.
Но я читал книгу, и мне бы продолжать читать. Интересная такая книга – «История Руси с древних времен до феодальной раздробленности». Но дернула же нелегкая вмешаться.
Действительно, ведь ничто не мешало промолчать. Но я просто органически не выношу представителей золотой молодежи, тем более, таких выдающихся. Поэтому, вопреки здравому смыслу, я не выдержал и, обернувшись, четко сказал:
- Эй вы, там. На галерке, Камчатка. Вы находитесь здесь не одни, и слушать этот жуткий ор не всем приятно.
Мне сразу ответили:
- Если ты не ценитель, молчи в тряпочку… придурок…
Обидно… Но настораживает то, что ответил не заводила. Тот только посмотрел таким многообещающим взглядом, что по спине мурашки побежали. Вы знаете, я не трус. Но так хотелось провести спокойно лето. Теперь же, посмотрев в холодные и полные презрения глаза мажора, я понял, что надеждам не суждено сбыться.
Денис Орлов.
Началась для меня жизнь веселая да разгульная! И вообще, чем ближе мы подъезжали к лагерю, тем отчетливее я понимал, что все далеко не так плохо, как я себе напридумывал. С чего это я решил, что будет хуже, чем в Москве. Ну да, модных клубов для богатых там нет. Но зато наверняка есть полно возможностей развлечься.
А теперь появился еще и объект для развлечений. Я был твердо намерен не упустить шанс. Зуб даю, что этот придурок уже через неделю убежит домой к папочке и мамочке. Этакий яркий пример ботана: с полным отсутствием чувства юмора и желания поразвлечься, зато с книжкой, наверняка какой-то нудятиной. Вот уж с кем в разведку не пойдешь…
Тем временем автобус подъехал к месту весьма живописному. И зачем устраивать пионерский лагерь в Подмосковье?
Хотя это не такая плохая идея, учитывая расположение. Это был как островок природы, казалось, что урбанизированных городов не существует вовсе. Такой вот самообман.
Вопреки моим собственным ожиданиям, мне это даже понравилось. Но это вовсе не значит, что вот сейчас я брошу все свои коварные замыслы и стану наслаждаться природой… Не дождетесь!
Первым делом после выхода из автобуса мы с Утесовым и Островским решили наглядно показать позволившему себе упрек в наш адрес ботану, как круто он попал.
Для этой цели мы подкараулили его на выходе. Как и ожидалось, из автобуса он вышел последним (мы-то всех растолкали и выскочили первыми).
Парень был напряжен как струна. Ну надо же, не совсем он и лопух. Я даже не ожидал, что раскусит нас. Или он постоянно ходит таким сосредоточенным? Но тогда мне было все равно и не было дела до проблем человека, которому я решил испортить жизнь. Когда он спускался, Костя поставил ему подножку, но тот сразу просек это, чем немало меня поразил. Он отпрыгнул в сторону. Но нас было трое. Понимаю, гордиться нечем… Но в тот момент мне ситуация нечестной не казалась, я просто не думал об этом.
Парни перекрыли нашему объекту путь к отступлению. А я толкнул его. Честное слово, не сильно. У меня и в мыслях не было калечить его в первый день в лагере. Так, немного унизить для начала. Но он скривился как от очень сильной боли. Мне бы тогда задуматься, но я только вынес вердикт, что он слабак.
Я решил не тратить энергию на такого хлюпика и пойти, пока без нас приветствие не прошло, но ребята с ним не закончили. Они толкнули его уже вдвоем, и он упал прямо в грязь. А потом стали его пинать ногами. А я стоял и смотрел. И не испытывал угрызений совести. Но потом подумал, что если кто нас пойдет искать (мы ж задержались) и увидит эту картину, нам сильно достанется.
Поэтому я сказал:
- Ребят, хватит, еще заметут, чего доброго. Пойдемте лучше в лагерь. А ты, хлюпик, знай: мы с тобой еще не закончили.
И мы с приятелями пошли на приветствие, оставив ботана валяться в грязи. Но на этом мы, и правда, с ним не закончили. У меня вообще большие планы на этот счет.
Александр Скрепкин.
Нечестно…Это все так нечестно… ну почему не спрятаться от своей судьбы? Почему даже здесь, в затерянном в лесу пионерском лагере, меня шпыняют и бьют, как и в школе, как и дома… Что я такого кошмарного мог сделать в прошлой жизни, за что теперь приходиться так расплачиваться?
Я же так хотел отдохнуть, думал, что заслужил хотя бы месяц спокойствия, пусть и относительного (за маму все же волнуюсь). Да, я еще в автобусе понял, что все будет не так просто. Я научился за свои тринадцать лет жизни определять подобные вещи и сразу сообразил, что эти трое веселых ребят (придурки, чтоб их…) выбрали меня в качестве объекта для своих сомнительных шуточек. Тем не менее, я все еще надеялся, что все обойдется. Я выходил из автобуса последним, не видел смысла лезть в самую толкучку. А эти мажоры хреновы всех растолкали, первыми вышли.
Я понимал, что надо быть настороже. Такие как они ох не просты… И я не исключал варианта, что они затаились и поджидают меня.
И оказался прав, да только не помогло мне это. К своему стыду вынужден признаться, что против них троих сделать ничего не смог. Один из них, главный в компании, толкнул меня в самое больное место, где еще свежий огромный синяк с кровоподтеком под одеждой скрыт. Я, естественно, скривился, а тот посмотрел на меня как на последнего слизняка. Слабаком считает…ему бы так…
Судя по всему, заводила решил, что дальше развлекаться со мной неинтересно, и уже хотел было уйти, но двое остальных еще не закончили со мной (да и не начинали). Я мог бы попытаться сопротивляться при других обстоятельствах, но от боли темнело в глазах. Они повалили меня прямо в грязь и стали пинать ногами. Снова боль… Не знаю, сколько это продолжалось, но в итоге конец пытке положил заводила. Он сообщил корешам, что им надо уходить, пока не замели, а мне – что они со мной не закончили.
Я долгое время лежал в грязи, не имея сил встать. И думал о том, как все в моей жизни нечестно, неправильно, беспросветно. И, скорее всего, так ничего и не изменится, я так и останусь неудачником… А потом я пошел в сторону лагеря. Надо по дороге придумать правдоподобную историю, почему я задержался. И придется, скорее всего, огрести за опоздание. Да… фиговая штука, моя жизнь.
