Глава 2Глава 2: «Саша Скрепкин: отчаяние»
За последние несколько лет слишком много всего изменилось в моей жизни. Наверное, многим то, что со мной произошло, кажется чудом, неслыханной удачей. Я же был несколько лет назад нищим сиротой, и меня должны были отправить в приют.
И тут вдруг, словно в сказке, надо мной установил опеку сам Орлов. Это сказочно богатый человек, несомненно, способный дать все самое лучшее и Денису, и мне, и еще сотне-другой мальчишек.
Другой вопрос, что никому не нужны чужие дети. И на установление опеки Орлов ни за что бы не пошел, если бы не настойчивые просьбы его единственного сына. Именно Денис для меня открыл новый мир роскоши, о которой я никогда даже не смел мечтать.
Как известно, к хорошему привыкаешь быстро. И теперь для меня почти само собой разумеется, что в моем распоряжении деньги в немереном количестве, что я не только ни в чем не нуждаюсь, но могу иметь все, что захочу.
Я теперь живу даже на много порядков лучше, чем представители среднего класса. А достичь хоть относительного финансового благополучия всегда было моей несбыточной и прекрасной мечтой. Я могу одеваться в бутиках и ходить в дорогущие клубы… Но ничего этого не делаю.
Только один раз я позволил Денису притащить меня в бутик и выбрать для меня одежду. Тогда я только попал в мир богатства и роскоши и был совершенно растерян. Первое время полностью полагался на Дениса.
Но потом все же вспомнил, что имею свою голову на плечах. И что мне никогда не нравились мажорские замашки, я не должен становиться одним из них.
Я стал одеваться в нормальных магазинах. В хорошую одежду, не рыночную (все же я должен помнить об авторитете своего опекуна), но и не в неприлично дорогую, как Денис.
Да, я занимаюсь борьбой, поддерживаю хорошую физическую форму. Отчасти и это тоже позволило мне завоевать в школе авторитет.
Школа наша тоже особенная, тут не найдешь простых ребят. Да и понятно – с улицы и без блата сюда попасть совершенно невозможно.
Да, здесь новейшее оборудование, дорогие парты, новые учебники… а учителя одинаковые везде, на мой взгляд.
Учиться я стараюсь, как и в своей старой школе, добросовестно. Я, кстати, заходил попрощаться с учителями (с одноклассниками отношения как-то не сложились). Представляете, там так никто и не поверил в то, что со мной случилось! Мол, такое только в сказках бывает. Решили, что меня отправляют в детский дом, а им я просто заливаю. Учителя сочувствовали, одноклассники бывшие потешались… Но меня это не трогало нисколько. Пусть себе развлекаются… Я-то знаю правду.
Впрочем, на самом деле все далеко не безоблачно в моей жизни… Я же знал, что так будет, говорил об этом Денису. Но тогда он просто не мог понять меня. Не верил, что пожалеет о своем решении сделать меня частью своей семьи… А именно так все и вышло.
Наша дружба сошла на нет как-то плавно, поначалу незаметно. Просто прошло не так много времени, как я стал замечать в Денисе существенные недостатки. Меня бесят его понты, одежда невероятной дороговизны, вечная уверенность в собственной правоте. То, как он не желает считаться с другими людьми. Я все вспоминаю его таким, каким увидел в первые часы пребывания в лагере. И мне все больше кажется, что именно тогда он был настоящим.
Возможно, многим покажется, что критиковать его я не имею права. Он же спас меня от ужасов детского дома, позволил ощутить доселе неведомое ощущение наличия денег… Да, может быть, я неблагодарная сволочь… Но и он хорош. Одно дело ввести человека в свою семью, а другое – игрушку приобрести.
Тогда он убеждал меня, что я не прав, что ему нужен брат. Хотя, если задуматься, а зачем? Многие единственные в семье дети любят рассуждать на тему: вот было бы здорово, если бы у меня был брат / была сестра… Но в глубине души знают, что это хорошо, когда внимание не делится, все достается им. Вот и Денис… А хотел ли он действительно, чтобы я стал равноправным членом семьи? Сейчас мы с ним знаем ответ, только поздно уже.
Денис с самого первого дня пытался меня всему учить – что носить, что говорить, как мне жить. И если сначала я после всего пережитого просто не мог сопротивляться, потом объяснил ему, что, как мне жить, знаю сам. И это стало первой трещиной в нашей дружбе.
А что он хотел? Чтобы я покорно его слушался? Но я человек, самостоятельная личность. И то, что Орловы обеспечивают меня, не значит, что я должен быть их марионеткой. В конце концов, я не просил их об этом.
Словом, наши отношения основательно деформировались. Теперь я окончательно потерял друга. Для Дениса я какой-то надоедливый бедный родственник, от которого уже и не избавишься никак, но и видеть его каждый день опостылело.
Вспоминаю, с каким негодованием он же отнесся к ситуации, когда, сразу после моего появления в его семье, то же самое предположили продавцы бутика. Тогда, казалось, он их всех взглядом просто испепелит. А теперь, думаю, с ними бы согласился.
Только я не хожу по бутикам, как не делаю большинство того, что положено по рангу золотой молодежи. И живу своим умом, ни у кого не спрашиваю. Если это не устраивает Дениса, или его отца, это исключительно их проблемы. Потому что, если они думали, что я из чувства горячей благодарности буду во всем им угождать, они ошиблись. Я планирую строить свою жизнь, как сам захочу.
Да, мои отношения с Денисом не клеятся. Но то, как он относится к остальным людям, гораздо хуже. Есть только один человек, которого Денис любит, слушается и уважает. Это, конечно, Орлов. Да, их с отцом отношениям можно только позавидовать. Я, учась в элитной школе, имею возможность общаться с детьми богатых, знаменитых и влиятельных. Большинство из них ограничивают свое общение с детьми тем, что дают им деньги, и на этом считают выполненным родительских долг. Орлов же при всей своей занятости находит время для Дениса. Они и разговаривают подолгу, и на прогулки вместе ходят. Меня с собой не берут. При этом раньше Денис даже чуть не ссорился с отцом, настаивая на том, что я член их семьи, и мне тоже должно уделяться внимание (правда, в конце-концов, ему приходилось уступать). Теперь же он не только не настаивает, а, когда они куда-то идут с отцом, смотрит на меня с выражением превосходства на лице. Обидно, да…
Но я отвлекся. Итак, помимо отца у Дениса нет приоритетов. От него страдают все – и учителя, и одноклассники. Он никого ни в грош не ставит. Мало того, что из-за его сомнительных розыгрышей много учеников покинули школу, он и до учителей добрался. Один молодой учитель имел несчастье сделать ему замечание… В общем, в то время я болел и подробностей не знаю, только известно, что вылетел он из нашей школы, как пробка из бутылки…
А еще если у нас в классе ученик по имени Никита Журавский. К нему у Дениса прям какая-то особая антипатия. В кашу он ему, что ли, плюнул, понять не могу… Ну да, у Никиты мать майор милиции, но это же не повод его гнобить… И парень в общем-то не плохой. Думаю, мы с ними могли бы подружиться, если бы, опять же, не Денис. Когда я только пришел в эту школу и со всеми знакомился, он сразу сделал установку, что Никита наш враг. А я не разобрался еще в ситуации и выступил на стороне брата. Теперь идти на попятную уже поздно, да и глупо получится…
Итак, друзьями мы так и не стали. Но все равно общаемся более-менее нормально. Остальные же ребята из класса принципиально задевают Никиту. Потому что боятся Дениса. Что-то это напоминает…
Денис от меня тоже требовал, чтобы я не смел проявлять к Журавскому какое бы то ни было хорошее отношение. Тем не менее, на вопрос, почему он калечит парню жизнь, Денис мне внятно так и не ответил. И я ему объяснил популярно, что я не его холуй и буду общаться, с кем захочу. Очередная трещина в нашей дружбе…
А может, этой дружбы и нет? Может, ее никогда не было? Я все чаще думаю, что мы все это выдумали сами. Денис со скуки, я от отчаяния. В свете последних событий я вообще перестал, кажется, верить в дружбу, любовь и тому подобные чувства (положительные имею в виду, вот в ненависть определенно верю).
Жизнь учит быть материалистом. И мне кажется, что дружба просто массовый самообман. Мы себе внушаем, что определенный человек чем-то отличается от остальных, что заслуживает к себе особенного отношения. А он на самом деле такой же, как все.
В последнее время я часто о подобном задумываюсь. И от этого становится как-то холодно и неуютно.
Что касается отношений с опекуном, тут тоже все далеко не гладко. И это еще сильно мягко сказано. На самом деле я прекрасно знаю, что опекун никогда принимать меня в свою семью не хотел. И не тешу себя радужными иллюзиями, что он когда-либо изменит свое обо мне мнение.
Я даже не пытаюсь что-то для этого предпринять. А что я могу? Пытаться ему угодить, предугадывать его желания? Это все абсолютно, совершенно бесполезно. Люди никогда не прощают другим собственных ошибок. И то, что он сам же принял меня в свою семью, Орлов всю жизнь будет мне поминать.
Нет, сдался я не сразу. Да и Денис когда-то пытался помочь мне стать частью семьи. Мы даже несколько раз вместе ездили отдыхать на выходные. И ни разу ничего хорошего из этого не получилось.
В основном общение изо всех сил старался поддерживать Денис. Орлов же подчеркнуто общался только с родным сыном. Да он вообще на дух меня не переносит! Будто бы это я уговаривал его установить опеку, будь она неладна.
Я даже порой всерьез задумываюсь о том, что лучше было бы мне жить в детском доме. Многие со мной бы не согласились, знаю. Но посудите сами.
Я понимаю, что было бы очень сложно, что большинство детей и подростков не может представить себе ничего ужаснее детского дома. Но, в конце концов, что там могло бы случиться особо ужасного? Я все же не хуже людей. И верю, что смог бы там жить не так уж и плохо. В конце концов, не звери же его обитатели. Да и может ли кто-то быть ужаснее Дениса Орлова? Ужились бы как-нибудь.
По крайней мере, я изначально не тешил бы себя иллюзиями, что кому-то нужен в этой жизни. И не было бы так болезненно осознавать, что я совершенно один.
Теперь же сложилась довольно странная ситуация – с одной стороны, вроде бы жаловаться совершенно не на что, да и даже как-то неприлично. Мол, люди одели, обогрели, я же за это грязью их поливаю. Выходит, я сволочь. Но что делать, если не чувствуешь больше радости в жизни?
Да и Денис, я знаю, не доволен существующим положением дел. Вот и копится раздражение, ищет выход, ждет только случая удобного…
И он, конечно, представился. Это случилось, когда отчим уехал по делам. Причем начал, можно сказать, я. И сам не знаю, почему так вышло, не собирался же…
Наверное, началось все с утра, когда я просто не с той ноги встал. Вроде бы стоит радоваться – каникулы весенние начались!
Я, как и все нормальные люди, теперь каникулы люблю. Это раньше, когда жил с самыми кошмарными в мире родителями, старался при всем негативном отношении ко мне одноклассников проводить как можно больше времени в школе. Теперь же я могу себе позволить любое времяпрепровождение. По клубам, конечно, не шастаю, я не Денис. Но пробродить по городу, зайти в кафешку, кино посетить… Это мне очень даже нравится.
Только в этот день не радовался я каникулам. Все раздражало, с языка так и норовили сорваться какие-то немыслимые гадости. Весь день пробыл на взводе в постоянном напряжении. Даже во избежание неприятностей вечером не пошел гулять, а остался дома читать электронную книгу. Но они все равно нашли меня!
Брат вернулся поздно. И у меня даже сомнений не возникло в том, чем он занимался. И если в любое другое время я бы просто закрыл на это глаза, вот именно сейчас слова просились наружу, и я просто не мог их удержать. Словом, рассказал Денису, что думаю о его издевательствах над людьми. А он мне поведал, как относится к бедным родственничкам. На самом деле это далеко не точное содержание разговора, скорее то, какие эмоции он оставил.
После выяснения отношений мы с Денисом разошлись по комнатам. Я понимал, что сам хорош. Тоже ему кучу гадостей наговорил. Да я, по большому счету, и не обвинял Дениса. Так просто сложились обстоятельства, никто не виноват.
Не в этом суть. Я давно понимал, во что превратились наши с Денисом некогда дружеские отношения. Но почему-то именно после этого злосчастного разговора накатили тоска и понимание того, что это необратимо.
А, собственно, на что я надеялся? Что мажор действительно захочет со мной дружить? Бред… но именно в этот бред всегда отчаянно хотелось верить. Даже когда я негодовал от его отношения к людям, когда думал о крахе нашей дружбы, в глубине души во мне жила надежда, что это просто тяжелый период. Что все наладится, только нам надо притереться друг к другу, снова научиться уважать друг друга и понимать. Это нормальное желание – считать трудности временными, только надежда порой помогает не удариться в затяжную депрессию.
Но именно почему-то после этого разговора (а может, действительно, день такой) я окончательно перестал надеяться, что в семье Орловых меня когда-либо примут как своего. И выход из положения мне виделся только один…
В комнате я лихорадочно собирал вещи. Не знаю… возможно, я не прав. Но тогда мне хотелось только одного – как можно скорее убраться из этого дома.
К тому же я действительно не считал, что мой уход доставит неприятности. Денису, как выяснилось, без меня гораздо лучше, чем со мной. А что касается Орлова, он все возможные проблемы, связанные с моим исчезновением, решит с легкостью… И не такое решать приходилось.
В общем, я не был намерен возвращаться. На что я надеялся? Куда собирался пойти? У меня нет ответов на эти вопросы. Они мне и не требовались. Для принятия подобного решения вообще редко требуются какие-либо аргументы. Чаще всего это происходит на эмоциях.
Да, если бы я слушал рассудок, а не эмоции, то, конечно, остался бы. Ведь в доме Орловых действительно хорошо, у меня всего в достатке – и вещей, и денег. А семейного тепла я никогда и не знал… Но отчаянно хотел узнать. И в этом смысле мне даже казалось, что Орловы хуже моих родителей. Те хотя бы не лицемерили – я с самого начала знал, что они презирают меня и жалеют о моем появлении на свет. Орловы же сначала подарили мне надежду, а потом оказалось, что я им совершенно не нужен.
Я не хотел рассуждать здраво, хотел только оказаться от этого места как можно скорее как можно дальше. Тем не менее, некоторые вещи с собой взял. Ведь, по-сути, тут нет ничего моего. Все, чем я пользуюсь, мне дали Орловы. А своими вещи, подаренные ими, я считать теперь не могу.
Но и без них я уже тоже не смогу обойтись. Я надел наиболее удобную на мой взгляд для долгого хождения по улице одежду, взял с собой все имеющиеся у меня в комнате на данный момент наличные деньги, плеер, зачем-то электронную книгу. Что клал еще, не помню, честное слово. Состояние было не то, чтобы мыслить трезво. Что под руку попалось, то и запихнул. Единственное, что сделал вполне осознанно, так это выложил мобильник. Положил его на стол, чтобы Денис понял, что все очень серьезно. Я не хочу, чтобы меня нашли.
Потом вырвал из тетрадки двойной лист и написал записку для Дениса (Орлов, уверен, даже в комнату не зайдет). Написать хотелось многое, но в итоге получилось лаконично.
«Все получилось именно так, как я и думал с самого начала. Я стал тебе чужим, а возможно, никогда своим и не был. Ты все забыл, а может, просто не хочешь помнить. Поэтому я ухожу и думаю, что для нас всех это будет лучше».
Положив записку рядом с мобильником, я вышел из комнаты, стараясь идти тихо, чтобы никто из прислуги не смог меня остановить. Осторожность оказалась излишней – они после нашей с Денисом ссоры чудесным образом все испарились. Это вообще отличительная черта прислуги (по крайней мере, той, что работает на Орловых) – ни в коем случае не вмешиваться в хозяйские склоки, а делать вид, что их нет вообще. Выучка…
Как бы то ни было, на улицу я вышел беспрепятственно… а вот куда идти дальше, совершенно не знал…
