Глава 3от Автора:
спасибо Ливли, курсив получился!!!
- Ты так стремилась в погреб, что чуть Бонки без уха не оставила, так чего же теперь медлишь? Или мое присутствие тебя смущает? – в голосе Драко слышались насмешливые нотки.
Лаванда спиной чувствовала, что муж зол. Он пока задает вопросы, не приказывает, но это просто одно из правил игры в кошки-мышки. Во время войны Драко, вынужденный лавировать между обеими сторонами, в совершенстве освоил эту игру: сначала в роли хищника, затем – жертвы. Хотя Лаванде давно стало казаться, что жертвой Драко был всегда, и лишь после женитьбы он сменил амплуа, опустившись до уровня разочаровавшегося в жизни алкоголика, не находящего себе другого развлечения, кроме унижения родной жены. Он перестал быть жертвой, он стал никем.
- Драко, милый, за пять лет жизни с тобой бок о бок меня уже ничего не смущает, - стараясь сохранять самообладание и не срываться на истеричный визг, ответила Лаванда. Тряхнув длинными светлыми волосами, молодая женщина, скрывая дрожь в руках, отперла дверь в погреб. Драко снял со стены чуть коптящий факел и, взяв жену под руку, первым ступил на лестницу.
Лаванда всегда удивлялась тому, как ее супруг умудрялся в любых ситуациях сохранять чувство собственного достоинства. Она, даже находясь рядом, разговаривая с ним, держа за руку, никогда не могла точно сказать, что он чувствует. И чувствовал ли вообще что-то? Иногда Лаванде казалось, что Драко – это красивая статуя, выточенная из цельного камня, но не человек. Человеку свойственно выражать свои эмоции тоном, жестами, позой, походкой, мимикой, в конце концов! Но Драко – нет! – холодный тон, насмешка в голосе, гордо поднятая голова, прямая спина и ровный шаг. Никаких лишних жестов, лишних слов. Ничего, что могло бы помочь найти ключик к сердцу или душе этого бесчувственного человека.
Сейчас, например, застукав жену, пытающуюся силой отобрать у домового эльфа ключ от винного погреба, причем явно не для того, чтобы украсить стол к ужину бутылочкой Огденского виски, Драко ничем не выдал ни свое удивление, ни раздражение, ни какую-либо другую эмоцию, словно происходящее было в порядке вещей и давно успело набить оскомину.
Лаванда и Драко медленно спускались вниз по старинной каменной лестнице, ведущей в отдельное помещение, располагавшееся глубоко под землей и служившее веками ранее, как любил шутить покойный Люциус Малфой, местом заточения особо непокорных жен. Юная Лаванда впервые узнала о существовании этого мрачного места в день своей свадьбы, когда уговорила мужа показать ей поместье. Может быть, тогда Драко просто решил попугать молодую супругу, но Лаванда навсегда запомнила леденящую кровь историю о многоженце Ангриусе Малфое, подлогом заманивавшим наивных жен в погреб, где несчастные женщины медленно умирали от холода, голода или зелий, которыми кормил их алхимик-самоучка Ангриус, мечтавший изобрести «Эликсир Вечной Молодости».
Спускаясь в подвал, Лаванда очень некстати вспомнила эту историю и теперь с беспокойством, граничащим с паранойей, предполагала, что собирается делать Драко, так уверенно ведущий ее вниз по лестнице. Но, искоса поглядывая на мужа, молодая женщина испытывала одновременно и мучительный страх за свое будущее, и неясный восторг от созерцания совершенного профиля супруга.
- Не дрожи, не собираюсь я тебя убивать, - Драко чему-то усмехнулся, словно прочтя мысли супруги. Лаванда вздрогнула:
- Разумеется, ты меня не убьешь, иначе папа мигом упрячет тебя в Азкабан, - пытаясь парировать, молодая женщина прибегла к шантажу, за последние несколько лет ставшим единственным способом договариваться с супругом. Малфой фыркнул, всем своим видом демонстрируя нелогичность хода мыслей жены:
- Лаванда, если я захочу тебя убить, в последнюю очередь я подумаю о твоем дражайшем папеньке. Мне давно терять нечего, сама знаешь.
- Знаю, - женщина кивнула, положив ладонь на руку мужа. – А еще я знаю, что ты хороший человек, и не способен никого убить.
Драко вновь усмехнулся:
- Не заставляй меня падать в собственных глазах еще ниже. Мало того, что я первым и, видимо, последним из Малфоев, женился на Гриффиндорке, так она меня еще и хорошим человеком считает.
- Ты предлагаешь осыпать тебя каждый день проклятьями? – хихикнула Лаванда, чуть прижимаясь к мужу - они вошли в наиболее узкую часть коридора.
- Будешь осыпать Непростительными – предупреди заранее, позову твоего обожаемого Поттера, чтоб прикрыл, - ответил Драко, отпуская руку жены, позволяя женщине идти перед ним. Лаванда вздохнула: «Началось». Еще со школы Драко Малфой и Гарри Поттер постоянно соперничали друг с другом. Причинами тогда мисс Браун не интересовалась, предпочитая наблюдать со стороны эту петушиную возню – «это же мальчишки! Какие у них могут быть причины?!». Девушка знала только, что после Победы эти двое стали относиться друг к другу терпимее. До прошлого года, когда аврорат обнаружил новые сведения по делам Пожирателей.
Гарри, только назначенный заместителем начальника аврората, прибыл в поместье Малфоев к обеду, не зная, что Драко это время суток предпочитает проводить вне дома. Люциуса и Нарциссы Малфой тоже не было: еще за несколько недель до этого лекарь из Мунго прописал Малфою-старшему покой и морской воздух, благотворно действующий на легкие. Поэтому Лаванда, соскучившаяся по бывшему однокласснику, да и по человеческому общению в целом, несмотря на протесты Гарри, велела домовикам накрыть стол, чтобы угостить почетного гостя. После обеда бывшие одноклассники расположились в роскошной гостиной, где Поттер, которому тоже, похоже, поговорить по душам удавалось не часто, принялся делиться перипетиями своей личной жизни с сочувственно кивающей старой знакомой. Все шло как по маслу: Бонки и Тилли прислуживали с подносами, по первому требованию наливая в высокие бокалы старинное вино; Гарри, вольготно расположившись на диване, рассказывал новости и травил байки, которые Лаванда, учтиво, как подобает аристократке, улыбаясь, внимательно слушала. Девушка впервые за все годы брака чувствовала себя хозяйкой дома, чувствовала радость от приема гостя – пусть единственного, но настоящего! Лаванда чувствовала себя леди, и с гордостью понимала, что и Гарри думает так же. Да, она всегда умела обратить на себя внимание…
Но счастье оказалось мимолетно. Помахав радужными крылышками, оно скрылось в неизвестном направлении при виде супруга Лаванды, входящего в гостиную с выражением глубочайшего презрения на лице. Это был первый и последний раз, когда молодая женщина могла с уверенностью сказать, что ее муж в ярости, причем даже не пытается это скрыть.
«Я не слышала, как ты пришел, милый»
«Здравствуй, Малфой»
«Здравствуй, Поттер. Позволь проводить тебя до двери, а то боюсь, заблудишься – в крольчатнике, где ты живешь, свободная комната - роскошь»
«А ты не изменился, Малфой»
«Рад это слышать. Первая приятная новость за целый день, если не брать в расчет то, что сказал это ты – Герой, который так и не научился правилам хорошего тона!»
«Странно слышать это от тебя, Малфой. Или аристократы могут позволить себе грубости в присутствии дамы?»
«Обесчещенная женщина не может быть дамой, Поттер»
«Но Драко!»
«Заткнись, Лаванда. Ступай в свою комнату. Живо!»
«Гарри, объясни Драко, что это недоразумение, ничего же не было, верно?»
«Ступай в свою комнату, Лаванда! Или слово мужа для тебя больше не закон?»
«Малфой, не смей бить жену!»
«Смотрю, Поттер, ты так и не отвык совать нос в чужие дела!»
«Драко, прекрати!»
«Убирайся вон, дорогая женушка! Иначе я за себя не ручаюсь»
«Малфой, не забывай, что я заместитель начальника аврората! Не смей угрожать жене!»
«А что же не начальник? Или Кингсли боится доверять тебе подчиненных? Ты же опасен для общества!»
Дальнейшее Лаванда не слышала. От стыда, страха и злости на мужа, посмевшего дать ей пощечину, посмевшего голословно обвинять супругу, не совершившую ровным счетом ничего, молодая женщина упала в обморок. Очнулась Лаванда в своей комнате, лежа на постели, укрытая пледом, и, как потом оказалось, запертая на ключ до ужина. Драко не стал утруждать себя рассказом о том, что произошло, Гарри в доме больше не появлялся, а Бонки скорее разбил бы голову о стену, чем сказал хотя бы слово по делу.
Единственное, в чем Лаванда была уверена, - это в том, что Драко, как Пожиратель, с того дня больше не интересовал аврорат. И иногда, с болью в сердце, Лаванда понимала, что с того дня и она мужа интересовать перестала. Пусть и прежде он не уделял ей особого внимания, пропадая у друзей или ограничиваясь парой неясных фраз за обедом, но именно после того дня его отлучки стали чаще и дольше, а молчать Драко теперь мог целыми днями.
Погреб фактически располагался по всей подземной площади поместья, представляя собой темное каменное помещение, освещенное лишь горящими факелами, укрепленными в стенных нишах. Все пространство было заполнено деревянными полками, на которых лежали темные пыльные бутылки или большие круглые бочки. Лаванда поежилась, оглядывая помещение: было сыро и холодно, некоторые из каменных глыб покрывала плесень. «Мыши, крысы, пауки и, наверное, жабы», - оценив погреб, решила молодая миссис Малфой, и, стараясь держаться ближе к мужу, достала волшебную палочку.
- Добро пожаловать, - сухо произнес Драко. – Погреб и все спиртное в твоем распоряжении. Пить все сразу не рекомендую.
- Спасибо, ты очень любезен, - Лаванда кивнула и обернулась, глядя на мужа. Что он сделает, начни она сейчас крушить весь погреб, все эти чертовы бутылки, полки…? Драко стоял у двери, скрестив на груди руки. Светлые волосы его были собраны в хвост, повязанный элегантной черной лентой. «Брал новую ссуду в банке», - отметила Лаванда, глядя на черную мантию, вышитую серебром, которую Малфой надевал только для официальных визитов. Драко был похож на красивую, бесчувственную статую. В неровном, дрожащем, свете факелов его лицо казалось восковым, идеально пропорциональным. Высокий лоб, прямой нос, чуть выступающий подбородок, плотно сжатые тонкие губы, серые глаза, в которых застыли упрямство и боль, – для Лаванды Драко был прекрасен, как божество, которому хочется подчиняться, что бы тот ни говорил и как бы себя ни вел. И все же, не зная, что ожидать от непредсказуемого супруга, молодая женщина испытывала сильнейшую ненависть к мужу. Глубоко вздохнув, Лаванда отвела взгляд от супруга и подняла волшебную палочку.
- Экспеллиармус, - из палочки вырвался сноп искр, заклинание пролетело мимо бутылок и ударилось о факел, заставив его потухнуть.
Лаванда разочарованно топнула ногой и, опустив палочку, просто подошла к ближайшей полке и, взяв одну из бутылок, кинула ее об пол. Мгновение, и по погребу разнесся звон разбитого стекла, а на белом подоле платья женщины появились расплывчатые розовато-красные пятна.
Драко криво ухмыльнулся:
- Я был уверен, что к этому все придет. Погреб выдержал осаду во время первой войны, второй, пережил несколько поколений Малфоев, но, похоже, против причуд моей истеричной женушки ему не устоять.
- Ты не злишься? – осторожно спросила Лаванда, внимательно глядя на мужа. – Я хочу, чтобы ты перестал пить.
Вместо ответа Драко взмахнул волшебной палочкой, и вырвавшееся заклинание врезалось в одну из бутылок, разбив ту вдребезги.
- Оригинально. Похоже на охоту для новичков, - Драко придирчиво оглядел бутылочный ряд. – Дорогостояще, зато все живы. Нашему гуманному Министерству это бы понравилось.
- С каких это пор тебя интересует Министерство?
- С сегодняшнего дня, - просто ответил Драко, вновь заклинанием разбивая зеленое стекло. – И скоро оно тоже будет интересоваться мною. Но, знаешь, мне плевать.
- Тебе всегда на всех плевать, кроме себя! Экспеллиармус! - поддержала супруга Лаванда, пытаясь также заклинанием разбить бутылку. Вновь не вышло.
- Попробуй Диффиндо. Позаботься о моей матери, пока меня не будет.
- Ты уезжаешь в другой город? Почему мы не можем ехать с тобой?
- Мерлин, Лаванда, тебе Шляпа явно польстила с Гриффиндором! Неужели ты ничего не понимаешь? – заклинание Драко разбило новую бутылку. Пыльное стекло разлетелось на мелкие осколки.
- Диффиндо! О да, Драко, работает! – Лаванда едва не захлопала в ладоши, попав, наконец, в цель. – А что я должна понимать?
- Мы разорены, Лаванда, - голос Драко не выражал ничего. Просто констатация факта, никаких эмоций. Малфой перестал бить бутылки и подошел к жене.
- Я не понимаю…
- Счета и прочие бумаги в моем столе, ознакомься с ними. Вот ключ, - Драко снял с шеи тонкую серебряную цепочку, на которой болтался маленький плоский ключик, и отдал супруге.
- Но, Драко…, - Лаванда держала ключ в руках, но не могла найти в себе силы, чтобы надеть еще теплую цепочку, которую всегда носил только ее муж, на шею.
- Позаботься о моей матери и не говори ей ни слова о деньгах. Ты не пропадешь, а она после смерти отца никак не может прийти в себя, - Драко на секунду накрыл ладони жены, сжимающие ключ, своими. Впервые за долгое время Малфой был трезв, но слова, которые он говорил, заставляли мечтать о том, чтобы все оказалось ложью, ночным кошмаром, пьяным бредом… Лаванда кивнула, закрыла глаза и надела цепочку на шею. Пусть женщина и не понимала, что происходит, но она должна была делать так, как хочет Драко. Он не может желать ей зла.
- Драко Малфой, ты хуже венгерской хвостороги, ты бросаешь меня на произвол судьбы, ты сваливаешь на меня все трудности! Но я сделаю так, как ты хочешь. Я люблю тебя. Не молчи же! Скажи мне хоть слово!
Драко улыбнулся одними губами. Лаванда была истерична, глупа и наивна, но в ней была единственная хорошая черта – она оказалась верной супругой и безумно его любила, как комнатная собачка, которую пинаешь, а она все равно виляет хвостом. Хотя, Малфой не мог это отрицать, ему было тяжело с ней расстаться. Но иначе никак нельзя.
Странная картина открылась глазам Бонки, едва маленький эльф аппарировал в погреб. Его хозяин и жена хозяина стояли рядом, держась за руки, и молча смотрели друг на друга, словно стараясь запомнить до мельчайших деталей. По щекам жены хозяина текли слезы, а весь подол ее белого платья пропитался вином. В глазах хозяина застыла боль. Бонки давно не видел, чтобы молодой хозяин так страдал. Но, посмотрев на пол и увидев осколки бутылок, которые несчастному эльфу вскоре предстояло убирать, Бонки тотчас забыл о трагичности момента.
- Мистер Малфой, пришли два аврора. Они хотят вас видеть.
- Спасибо, Бонки. Перенеси нас в гостиную.
