Глава 6
Глава 6: «Гарри Снейп: первые пять лет учебы»
Пользуясь тем, что моей семьи нет дома, сижу на диване и вспоминаю первые пять лет учебы в Хогвартсе.
Собственно, именно поступив на первый курс Хогвартса, я понял, что все в моей жизни не так уж и плохо.
Самое главное, я получил возможность узнать побольше о магическом мире, все предметы были безумно интересны, у меня сразу обнаружились способности к зельям и уроки были очень увлекательным занятием.
А еще я нашел друзей: Драко и Панси. Им тоже нравились зелья, и вообще у нас было много общего. Нас уже через месяц все стали называть «слизеринской троицей».
Была еще и «гриффиндорская троица» - мой братец, Уизли и Грейнджер Они всегда раздражали: считали себя лучше слизеринцев, так как учатся на Гриффиндоре. Было бы чем гордиться! И, подумать только, они пришли в школу за приключениями, а не за знаниями как все нормальные люди.
Так что стычки между нами стали делом обычным и в большинстве своем проходили в ничью. Поттера я как брата не воспринимаю, он просто наглый, самовлюбленный субъект. Конечно, ему в жизни никогда не приходилось ничего делать по дому и терпеть презрение тех, кого любишь. Наверняка как сыр в масле катается! Были даже моменты, когда я ловил себя на мысли, что лучше бы меня отец оставил себе. Но подобные мысли я сразу же пресекаю как глупые и недостойные. Если бы меня оставили отцу, я был бы вынужден жить с Джеймсом Поттером и воспитывался бы им, а этого надутого аврора я терпеть не могу и отцом не считаю.
Ну да, я не ищу приключений, зато они находят меня. И надо же было вмешаться в заварушку!
Началось все со статьи об ограблении ячейки в волшебном банке. Странно то, что похититель так и не был найден, а из ячейки ничего не взяли: она была опустошена владельцем утром того же дня. А потом было нападение тролля, которого в высшей степени безрассудно обезвредил Алекс. Ему просто повезло, а все смотрели на него, как на героя! Потом этого зазнайку чуть не сбросили с метлы. И в этом хотели обвинить меня, тем более что я сам сообщил, что отношусь к подобной задумке с большим сочувствием, хотя так не думал. Все-таки не до такой степени я ненавижу братца. Но не обвинили, так как у меня было железное алиби: я на квиддич принципиально не хожу, а в то время читал в библиотеке энциклопедию, и свидетели имеются.
Потом я случайно услышал разговор Гриффиндорского Трио с лесником Хагридом. Поттер спросил про некого трехголового пса, а Хагрид заявил, что собаку зовут Пушок. В общем, как я понял из их разговора, Пушок что-то охраняет. На третьем этаже. Ещё в начале года Дамблдор объявил, что туда нельзя заходить, там опасно. Гриффиндорцы ещё спросили лесника, что именно охраняет Пушок, но Хагрид резко оборвал разговор, сказав только, что это касается лишь Дамблдора и Николаса Фламеля. Ну, а дальше – дело техники. Мы с друзьями выяснили, что Николас Фламель – очень старый алхимик, создатель единственного в мире Философского камня – камня, превращаюшего металл в золото, и, кроме того, с его помощью изготовляется эликсир бессмертия! Так же нам стало известно, что Дамблдор когда-то прославился своими трудами по алхимии в соавторстве с Фламелем. Думаю, они друзья. Если предположить, что в волшебном банке была ограблена именно та ячейка, в которой хранился Философский камень, то директор вполне мог по дружбе согласиться спрятать камушек в Хогвартсе – только он надежнее Гринготтса.
На этом можно было успокоиться. Но девиз Слизерина: «Знание – сила». Так что мы пошли дальше, и вычислили, что злоумышленник – профессор Квиррелл – хочет украсть Камень. Он преподавал Защиту от темных искусств. Как мы догадались, что это он? Ну, в тот день, когда на Хогвартс напал тролль, Дамблдор приказал всем учителям идти в подземелье обезвреживать тролля, а студентам – идти в гостиные своих факультетов. Гостиная Слизерина расположена в подземелье, где и находился тролль, поэтому слизеринцев старосты повели не в гостиную, а в ближайший свободный класс. Разумеется, все в один класс не влезли, а мы с друзьями шли последние, так что, уже входя в класс на втором этаже, я краем глаза заметил взбегающего вверх по лестнице Квиррелла. Тогда я не придал этому значения. Просто подумал, что профессор струсил. Именно он сообщил о тролле и тут же упал в обморок. Учитель Защиты от темных искусств, называется. Кроме того, Квиррелл в день ограбления Гринготтса, я точно помню, был в косом переулке. Отец с ним здоровался, ведь они в одной школе учились. Квиррелл тоже был в Слизерине, но на курс младше.
Так же мы с друзьями довольно часто мимоходом слышали, как Квиррелл разговаривал сам с собой, но не прислушивались.
Но все это предположения и домыслы, и их недостаточно, чтобы доказать вину профессора. Но вот нам снова улыбнулась удача: мы увидели, как Квиррелл выходил из своего кабинета в каком-то балахоне, и под ним явно что-то прятал. У Драко была мантия-невидимка – очень полезная, но очень редкая вещь. Мы быстро сбегали за ней и, укрывшись ею, выбрались из школы и догнали уже приближавшегося к воротам Квиррелла. Он пошёл в Хогсмид – деревеньку неподалеку от школы, где живут только волшебники. В «Кабаньей голове» профессор подсел к Хагриду и стал его подпаивать. Лесник не узнал его, так как в баре темно, а он надел на голову капюшон. Кстати, вот странность: он абсолютно не заикался, хотя обычно ни слова не может нормально выговорить. Зачем ему притворяться дерганым заикой?
Потом они сыграли в карты, и Квиррелл проиграл. Тогда он вытащил то, что прятал – драконье яйцо – и отдал его Хагриду. Лесник к тому моменту был уже подвыпивший, и, в связи с тем, что так легко выиграл то, о чём давно мечтал (всем известно, что он любит страшных тварей, а особенно – драконов), выпил еще приличное количество огневиски и стал болтать о себе, а Квиррелл только слушал. В какой-то момент великан упомянул Пушка, и профессор тут же стал расспрашивать поподробнее о собаке. Ну, и Хагрид сказал, что Пушок засыпает, если ему сыграть или спеть что-нибудь. Узнав это, Квиррелл сразу попрощался и ушёл, а мы – за ним. Зачем ему выяснять, как усыпить Пушка? Чтобы обойти его и забрать то, что он охраняет - Камень! Разумеется, пес – не единственный, кто его охраняет, но что если Квиррелл уже выяснил, как обойти остальные препятствия? Кто знает, зачем Камень Квирреллу? Может, он вообще хочет, не знаю, Того-Кого-Нельзя-Называть воскресить, к примеру? Кстати, действительно ли профессор разговаривал сам с собой? Может, с невидимым духом Лорда? Не со своим же затылком! Хагрид говорил, что, по мнению Дамблдора, Темный Лорд не умер, так что если Квирреллу нужен Камень, чтобы вернуть ему силы? В общем, мы с друзьями решили, что надо срочно что-то предпринять.
Естественно, я не Алекс, и в одиночку лезть в логово врага – не мой метод. Мы предъявили директору железные доказательства вины Квиррелла при всех студентах, чтобы он не мог отвертеться. А то меня не покидает мысль, что Дамблдор вовсе не так прост, как хочет казаться.
Квиррелл был разоблачен и выгнан из школы перед Рождеством, оставшиеся полгода у нас временно вела Защиту аврорша-стажерка – восемнадцатилетняя Нимфадора Тонкс.
А на Рождество родители предсказуемо отказались меня принять, им и без меня хорошо. Так что каникулы я провел дома у Драко.
Оставшиеся полгода никаких приключений не происходило. Кубок школы в том году достался нашему факультету, тем более что Алекс с компашкой умудрились потерять колоссальное количество баллов ради новорожденного дракона. Вот до чего порой доводит гриффиндорский идиотизм!
На втором курсе наши с Алексом отношения еще больше накалились. Ни мне, ни, скажу уж честно, ему нельзя было в одиночку появляться в коридоре, так и ходили тройками.
А потом в школе начались страшные события: кто-то исписывал стены кровью, начали нападать на учеников.
И, возможно, я не стал бы вмешиваться, я ж не безрассудный идиот - гриффиндорец, это дело Алекса – вечно пытаться спасти весь мир. Но все началось именно после очередной стычки с братцем.
Я не знаю, думал он так или нет, но он крикнул во всеуслышание, что это я виноват в происходящих событиях.
Нет, ну надо же, это я ненавижу всех маглорожденных и устраиваю на них нападения! Да моя мама маглорожденная! Выходит, если я слизеринец, значит, непременно помешанный на чистоте крови психопат?
В общем, со времени этого разговора узнать, в чем дело, стало для меня делом чести. Да, не удивляйтесь, у слизеринцев она есть.
Мне вызвались помочь Панси и Драко, и мы долгое время все пытались найти зацепки. А потом догадались, что надо проследить за кем-нибудь, кто подходит на роль очередной жертвы. И, как ни странно, попали в яблочко.
Наблюдая из-за угла за василиском, подползающем к Колину Криви, я размышлял: а оно мне надо? Это работенка гриффиндорца-братца – геройствовать, а я, по идее, доложен печься о собственном здоровье. Тем не менее, на автомате произношу: «Отойди от него!». Причем произношу на змеином языке: я узнал, что могу на нем говорить, пару лет назад, когда увлеченно общался с питоном в зоопарке, и до сих пор от этого в шоке.
Эффекта я добился, и еще какого! Эта тварь сразу отвлеклась от Криви и начала поворачиваться ко мне и друзьям. Атас! Надо было срочно что-то предпринять. И три заклинания полетели в василиска.
Правду говорят, что в критической ситуации соображаешь намного быстрее: я и Драко запустили в василиска по заклинанию ослепления, на каждый глаз, а Панси вообще превзошла саму себя, использовав заклинание уменьшения. Так что теперь он стал похож на ящерку, которую мы посадили в банку и отнесли к директору.
Но я настоятельно не рекомендую кому-либо пробовать повторять наш подвиг, это не под силу даже взрослым волшебникам, порой. И, скорее всего, спасло нас выпитое накануне зелье Удачи, подаренное мистером Малфоем на день рождения сыну. Драко не выпил его раньше, потому что берег на крайний случай. А накануне мы пытались выяснить, кто виноват в нападениях, и друг решил, что удача нам всем троим не помешает.
Так, к нам прочно пристала непрошенная слава героев. Нашему факультету за подвиг дали кучу баллов. И даже Алекс публично извинился передо мной. Хоть я и не поверил ни одному его слову.
И на том можно было успокоиться, но мне все не давало покоя, что невдалеке от василиска я видел рыжую Джинни Уизли – младшую сестру лучшего друга Алекса. Что она забыла там? В общем, мы стали за ней следить и увидели, как она пытается избавиться от одной вещи: странного дневника. Она выбросила его в закрытом женском туалете, а мы с Драко подобрали и отвезли к нему домой, разобраться, в чем дело. Все равно уезжали туда на Рождество.
Уже от мистера Малфоя мы узнали, что эта вещь когда-то принадлежала Темному Лорду, и мистер Малфой сам подбросил дневник младшей Уизли, чтобы, когда его у нее обнаружат, ее отец был опозорен и, возможно, даже уволен. В общем, на зло недругу. Экспериментально мы выяснили, что этот дневник... как бы объяснить... живой. В нем заключено воспоминание некого Тома Риддла. То есть, он сам так представился. Мы с ним в его же дневнике переписывались минут пять. Покопавшись в малфоевсткой библиотеке, мы выяснили, что для воспоминания, заключенного в дневнике Том слишком своеволен. И мы нашли древнюю книгу, где говорилось о крестражах – это предметы, в которые темные маги помещают часть своей души. Если предположить, что Том Риддл – и есть настоящее имя Темного Лорда, а это весьма вероятно, ведь дневник принадлежал ему, то столь же вероятно, что в дневнике заключено не воспоминание, а часть души Лорда (правда, я до сих пор сомневаюсь, что она у него вообще есть). Между нами троими произошел очень серьезный разговор, и Малфои, наконец, окончательно и бесповоротно определились, на чьей они стороне в противостоянии моем и Вольдеморта. На моей, хоть я почти на это и не надеялся. Именно мистер Малфой уничтожил дневник, а о том, что Риддл использовал для всеобщего устрашения наивную Уизли, так никто и не узнал.
И, что вполне закономерно, в том году кубок школы опять получил Слизерин.
А вот третий курс тянулся на удивление скучно и занудно. Странно, но после двух первых лет в школе, я даже ждал приключений. Нет, не хотел, а именно ждал, решив, что так просто они меня в покое не оставят, раз уж преследуют по пятам.
Но год тянулся на удивление скучно, заняться было совершенно нечем, а тут еще и Гриффирдор заметно обыгрывал нас по очкам. Это все Алекс, золотой ловец, не упустивший ни одного снитча! К квиддичу я абсолютно равнодушен, но то, что из-за него мы можем не получить кубок школы, просто бесит!
В общем, от скуки мы стали искать загадки даже там, где их, казалось бы, нет и быть не может. Так, мы с друзьями прицепились к новому преподавателю защиты, Ремусу Люпину.
Остальные слизеринцы, хоть и очень сочувствовали данному порыву, считали, что мы пытаемся найти в нем изъяны потому, что нам не видать в этом году кубка школы и из-за него в том числе.
Преподаватель Защиты был в свое время гриффиндорцем, так что неудивительно, что он постоянно выгораживал свой бывший факультет. Будто нам недостаточно одной МакГонагалл. Я бы сказал, что это несправедливо, но само понятие справедливости из уст представителя моего факультета звучит как-то беспомощно и смешно. Я сам с этим категорически не согласен, но приходится жить по правилам Слизерина, раз уж на него поступил.
Итак, мы сразу почувствовали, что в поведении Люпина что-то странное, что он скрывает какую-то тайну, но никак не знали, что. Мы пытались следить, узнать, всюду совали свои непомерно длинные носы, но все было бесполезно. Пока я, наконец, не решился написать семье о новом преподавателе.
Семья? К лучшему абсолютно ничего не изменилось. Они по-прежнему презирали меня, по крайней мере, таковы мои ощущения. Но я очень скучал и часто писал им, не надеясь на ответ. Однако в тот раз мне ответил сам отчим.
Его намек по поводу Люпина был достаточно прозрачен, чтобы сразу же все понять. А потом мы сложили два и два, применили немного логики и окончательно во всем убедились.
И можно было оставить все, как есть, так нет же, мы решили проверить! Ну не дураки? Иной раз с ужасом думаю, что некоторые черты характера, возможно, я все же унаследовал от Джеймса Поттера. Жуткие мысли!
Как бы то ни было, мы решили проследить. За оборотнем! В полнолуние! Выбрали максимально безопасную, с нашей точки зрения, позицию: в Хогсмиде, у окна Визжащей хижины. Профессор, как мы выяснили ранее, перед полнолунием пробирается по тайному проходу под Гремучей ивой (весьма агрессивное деревце) именно в эту хижину. Но мы, естественно, промахнулись! Превратившись, оборотень учуял нас и просто сломал доски, которыми было заколочено окно. Так наша нездоровая тяга к ненужному познанию привела к тому, что мы остались в полнолуние в непосредственной близости от кровожадного оборотня.
Это все закончилось бы очень плачевно, если бы рядом не оказался Регулус Блэк, лучший друг моего отчима. Не знаю уж, что он сам делал ночью в Хогсмиде, мне Блэк не отчитывается. Но он спас нас, и это самое главное.
А потом к директору прибежали мой отчим, мистеры Малфой и Паркинсон. Они все орали, что их дети оказались подвергнуты смертельной опасности и что они требуют строгого наказания для Люпина. На миг мне даже показалось, что я не безразличен отчиму. Но я реалист, и вскоре пришел к выводу, что он просто хочет отомстить Люпину, старому школьному врагу.
Я же навсегда запомню перекошенное ненавистью лицо Алекса и его крик: «Лучше бы ты сдох в том лесу, Снейп!» – и я еще долго гадал, всерьез ли он.
Что было с Люпином? Его взялся защищать Регулус Блэк, поссорившись из-за этого с отчимом (кстати, они после этого почти полтора года не разговаривали, а по-настоящему помирились всего неделю назад). И Люпина не посадили в Азкабан, но он вынужден был уехать из Англии в, так сказать, пожизненную ссылку. Я чувствую себя виноватым.
В том году Гриффиндор получил кубок квиддича и кубок школы.
А на четвертом курсе нас ждало удивительное событие – турнир Трех Волшебников. Это своеобразное соревнование, в котором принимают участие по одному из учеников трех магических школ, выясняя, какая школа лучшая.
Принимающей стороной был наш родимый Хогвартс. Что ж, многим нравилось. Приехали гости, так сказать, на любой вкус. Прекрасные феи из одной школы и бесстрашные мачо из другой.
А потом, на церемонии определения участников, случилось нечто из ряда вон выходящее, то, чего магический мир еще не знал. Было выбрано сразу три ученика от Хогварста: Седрик Диггори, Алекс … и я.
Это было шоком для меня. Сказать по правде, я был очень зол на Алекса. Решил, что он задумал выпендриться и стать чемпионом…а меня так, осколком зацепило. Как бы то ни было, это обострило нашу вражду до невозможности. Мы все чаще говорили друг другу гадости и бросались заклинаниями. К тому же, нас гнобила вся школа, считая выпендрежниками. Хорошо еще, что у Драко и Панси хватило мозгов понять, что тут дело не столько в славе, сколько в риске для жизни. И они поддерживали меня.
Особенно ярко вспоминается Святочный бал. На него надо было пригласить красивую девушку – чемпионы открывали праздник. В то время я познакомился с чудесной девушкой – Полумной Лавгуд. Она очень странная, и все считают, что она с приветом. Она носит в ушах редиски, читает журналы вверх ногами и увлеченно рассказывает про морщерогих кизляков. А я ученик Слизерина, один из лучших. И все ожидали, что приглашу самую красивую. А я случайно встретил Полумну за неделю до праздника, когда она искала пропавшие вещи. Мы разговорились, и я понял, что пойду только с ней. И именно я придумал сокращение к ее имени – Луна. Оно звучно и не вызывает неприятных ощущений. Все были в шоке, что мы пришли вместе, а мне было все равно. Драко поступил как настоящий друг и пригласил Панси. На внешность подруга, скажем прямо, не очень. И если бы не Драко, у нее бы не было шансов на достойного партнера.
Были испытания, но они как раз мне вспоминаются меньше всего, ибо самое основное происходило у кубка, в третьем испытании. Так уж получилось, что у него остались мы втроем – все чемпионы Хогвартса.
И у самого кубка мы с Алексом сильно подрались, доказывая друг другу, кто достоин быть чемпионом. А Диггори этим воспользовался, схватив кубок первым. И, в конце концов, это привело к его смерти.
Вот так все просто, а Алекс страшно из-за этого убивался, считал себя виновным в смерти Диггори. Мне даже стало жаль его, и я сказал, чтобы он себя не накручивал. И это был первый раз, когда я пожалел Алекса Поттера.
Что было потом? Нас вызвал к себе профессор Аластор Грюм, дабы поговорить о случившимся, и мы слишком поздно поняли, что попали в ловушку. Он оказался никем иным как сумасшедшим фанатиком Барти Краучем-младшим, сыном одного из организаторов Турнира – Бартемия Крауча, и мы попали туда, где недавно нашел свою смерть Седрик – на кладбище. Нашу кровь использовали для возрождения монстра. Вольдеморт сам не знал, я или Алекс его главный враг, потому решил нашу кровь смешать. Странно: именно в том мрачном месте я впервые понял, что Алекс мой брат.
Вместе мы сумели сбежать, одновременно схватившись за портал, с помощью которого нас и прислали сюда, но при этом нас едва не убили. Еще бы чуть-чуть, и... Но, тем не менее, мы спаслись, слава Мерлину. Когда мы вернулись в Хогвартс, Крауча-младшего уже разоблачили, скрутили и увели авроры, а Дамблдор перед тем, как отправить нас в Больничное крыло, хорошенько обо всем расспросил.
Кубок школы был отдан Пуффендую в память о Седрике Диггори.
Тем летом отчим явно стал ко мне мягче относиться. Кажется, он поверил, что монстр возродился. Но все-таки мое положение в семье изменилось мало.
На пятом курсе не происходило абсолютно ничего примечательного. Мы с братом по-прежнему ссорились, будто и не было тех невольно объединивших нас мгновений на кладбище. Мы опять стали врагами. И снова две тройки: слизеринская и Гриффиндорская – все пытались доказать друг другу свое превосходство…
А еще в Хогварт поступил Стивен. Вот где ужас-то. Мой брат, поступив на Слизерин, и днем и ночью занимался тем, что старался испортить мне жизнь. Такую бы энергию да в мирных целях!
Было еще кое-что, что портило пребывание в школе. Обидно: школа всегда была для меня единственной отрадой, а теперь там стало неуютно находиться из-за того, что нас с Алексом считали психами, пытающимися доказать, что Вольдеморт жив. А Министерство отрицало это и упорно стояло на своем: опасаться нечего. Министр даже прислал преподавать Защиту от Темных искусств препротивную жабу Амбридж, своего заместителя. Она запрещала на своих уроках любую практику. Единственная польза, что выделяла наш факультет. Ущемляя Гриффиндор. Но, вопреки убеждению Алекса, мне это радости не приносило. Никакой. Да, я хотел, чтобы мой факультет был чемпионом. Но не такой ценой.
Единственной моей отрадой были беседы с Луной. Чего уж скрывать, она мне очень нравится. Мне кажется, я ей тоже, хоть мы об этом еще не говорили.
Шло время, я как-то случайно вычислил, что Алекс собрал нелегальный кружок по Защите, где был вроде учителя. На самом деле, туда ходило довольно много народа, и они говорили об этом друг с другом в коридорах. Я случайно услышал. Вот самонадеянность! Что касается меня, мы с Драко и Панси тоже тренировались, но очень хорошо скрывались, слизеринская хитрость. А Поттера я сдавать не стал. Я не стукач.
Их раскрыли весной, Амбридж была страшно зла и собиралась привести в действие репрессивные меры. Но не успела. С ней случился несчастный случай, но связать эти два события никто не сумел. Да и не стал бы: никому эта жаба не нравилась.
Кубок школы достался снова Слизерину, но я впервые не был этому рад.
А на днях пришло сообщение, что про воскрешение Вольдеморта узнали авроры, а вслед за ними и весь магический мир. И, кажется, это Алекс постарался. Правда, лично я ума не приложу, как. А подробности неизвестны.
В общем, хватит витать в облаках, мне надо еще квартиру убрать, и обязательно уложиться до прихода домашних, а то придется некоторое время пожить без еды.
Да…лето далеко не самое лучшее время года для меня: парадокс. Все ребята моего возраста ждут лета с радостью, а я с ужасом. Потому что постоянно возвращаюсь в обстановку враждебности и непонимания. Как же я от всего этого устал! Только Синтия поддерживает меня.
В общем, я уже взялся за тряпку и приготовился поработать, как тут некстати раздался звонок в дверь. Да…только этого еще и не хватало… не люблю неожиданности. Тем не менее, я пошел открывать.
А увидев незваного гостя, замер в шоке. Передо мной стоял Алекс Поттер.
