Глава 1Название: Приключения Икара, невидимого полтергейста
Автор: After the Rain
Перевод: Анжелика Вегерле
Бета: Нари
Гамма: Нати
Ссылка на оригинал: http://www.riddikulus.org/authors/atrain/AIIP.html
Рейтинг: PG-13
Жанр: юмор
Краткое содержание: Сохатый записывается на Маггловедение, Бродяга западает на МакГонагалл, Хвост обнаруживает, что его анимагическая форма благоприятствует воровству, а Лунатик объясняет, что он тут совсем не при чем.
Дисклеймер: «Гарри Поттер» принадлежит Дж.К. Роулинг, а «O Mistress Mine» – Шекспиру (если он сам в свое время это у кого-нибудь не стащил).
Часть первая,
в которой я выступаю в роли «злого гения»
Во всем виноват Джеймс Поттер. Именно с него все и началось.
Джеймс никогда особо не интересовался Маггловедением. Так продолжалось до середины пятого курса, пока его внимание не привлекла некая мисс Эванс. Тогда он набрал в школьной библиотеке целую кучу книг, сумел нагнать тоску на всех знакомых с этим предметом, заставляя объяснять ему прописные истины маггловского быта, и даже сумел как-то убедить преподавателей, чтобы они позволили ему сдавать С.О.В. Будучи своего рода гением, он сдал экзамены и в начале шестого курса записался на Продвинутое Маггловедение. А так как Джеймс, как и большинство гениев, периодически вел себя как идиот, он постарался поразить Лили своими новыми знаниями.
Спустя две недели после начала семестра он подсел к ней за стол в гостиной Гриффиндора и внезапно произнес:
– А вашему премьер-министру не надоедает есть исключительно элкетричество и морковку?
Я едва не свалился с кресла и, прикрывшись учебником астрономии, начал напряженно прислушиваться к их беседе. Мы с Питером Петтигрю, будучи в некотором роде друзьями Лили, постоянно рекламировали ей Джеймса. В результате она иногда снисходила до разговора с ним, хотя он часто все портил.
– С чего, – холодно, но вежливо спросила Лили, – ты это взял?
– Сегодня на уроке нам рассказывали о том, как премьер-министр магглов живет внутри велетизора и что все там питается от элкетричества, приходящего по проводу.
– Телевизора, – рассеянно поправила Лили, – и… А, ладно. – Она поняла, что, если продолжит поправлять Джеймса, никогда не доберется до самого оригинального. – А причем тут морковь??
– Ну, ведь веле… м-мм, телевизор наполовину кролик, так? Профессор О‘Мэлли говорил, что у него наверху кроличьи уши.
Лили продолжала держаться на зависть серьезно. Я же не смог сдержать смешок.
Джеймс подошел к моему стулу и попытался вырвать из моей руки учебник астрономии.
– Над чем это ты смеешься, Лунатик?
– Ни над чем. Я просто… г-мм… подумал, как странно, что орбита одного из спутников Сатурна так сильно отличается от других. – Состроив невинное выражение лица, я зачитал первый попавшийся абзац.
К сожалению, Джеймс уже слишком хорошо знал мое Невинное Лицо.
– Я что, опять глупость сказал, да? И что было неправильно?
– Ну ладно, я тебе объясню, но с одним условием. Ты одолжишь мне свою мантию-невидимку и возьмешь меня с собой на следующий урок Маггловедения.
Я не изучал этот предмет; Древние руны и Уход за магическими существами привлекали меня намного больше, а поскольку я, в отличие от друзей, не обладал способностью запоминать прочитанное с первого взгляда, то и не видел смысла наваливать на себя безумное количество дополнительных уроков. Но сегодня я подумал, что, возможно, упускаю что-то интересное.
– По рукам, – кивнул Джеймс. – Но ты должен рассказать мне все, что знаешь о телевизорах… мальчик-полукровка.
На самом деле я был
полукровкой при наличии двух родителей-магов, а единственной маггловской родственницей, которая была мне особенно близка, являлась бабушка Каролина. Кстати, ее нельзя считать типичной представительницей магглов. Она более двадцати лет прожила с волшебником, предпочитала носить мантии (говорила, что они намного удобнее платьев) и могла выпить столько Огденовского огневиски, что любой волшебник на ее месте уже давно бы свалился под стол. Тем не менее у нее был телевизор, благодаря чему я, по крайней мере, не сажал туда никаких премьер-министров.
И я поделился с Джеймсом всеми своими знаниями, которых, честно говоря, было не так уж много.
***
… – Штепсель – это такая штуковина с зубцами, которую ты вставляешь в стену и…
– Ты запихиваешь в стену рога?? – Похоже, Джеймс полностью сжился с недавно обретенной анимагической формой.
– Да нет, не рога, а зубцы… – Я уже начал жалеть, что пообещал поделиться с ним всей этой технической информацией…
***
Джеймс сдержал свое слово, и уже к концу недели я сидел в мантии-невидимке на Маггловедении.
Этот предмет считался самым простым, особенно для магглорожденных учеников, и большинство шестикурсников вместо занятий перешептывались и обменивались записками. Питер рисовал карикатуры на одноклассников на полях учебника, Сириус, ходивший на эти уроки назло своим родственникам, облокотился на локоть и откровенно скучал. На самом деле, единственным человеком, кроме Джеймса, кто действительно изучал этот предмет, была странноватая кузина Сириуса, Беллатрикс, которая напряженно выпрямившись сидела за первой партой и сжимала в руках тетрадь с крупными красными буквами на обложке: «ЗНАЙ СВОЕГО ВРАГА».
В класс вошел профессор О’Мэлли с завернутым в кусок ослепительно белой ткани свертком. Размером и формой сверток напоминал кувшин, и у профессора было такое выражение лица, будто он нес, по меньшей мере, Святой Грааль.
– Сегодня я приготовил для вас кое-что особенное, – провозгласил он. – С огромным трудом и понеся нешуточные затраты, мне удалось достать для вас один из редчайших маггловских артефактов, не имеющий аналога в волшебном мире, хотя вам он, возможно, покажется похожим на некую разновидность котла.
Следующие десять минут он разглагольствовал об истории котлов, сумев усыпить почти половину класса, а затем вытянул вперед держащую сверток руку. Те студенты, которые не успели уснуть, затаив дыхание смотрели, как профессор снимает покров из белого шелка и выносит на всеобщее обозрение…
Блендер.
«Только… бы… не… засмеяться…». Я изо всех сил прикусил палец и старался не смотреть на магглорожденных учеников, впавших в тихую истерику.
– Сэр, – оторвавшись от конспекта, который он старательно строчил в тетради, спросил Джеймс, – а зачем маггловскому котлу нужна шляпа?
Профессор О’Мэлли пустился в объяснения, что это, собственно говоря, не шляпа, а крышка, которая делает сей прибор абсолютно безопасным. Маггловский котел используется для приготовления редких, быстро испаряющихся зелий, одно из которых – известное как
Маргарита * – способно вывести из строя даже взрослых волшебников.
Тут я не выдержал и засмеялся. Ученики с недоумением смотрели на совершенно
пустой стул, на котором я сидел. Я понял, что, поскольку я пришел на Маггловедение отнюдь не ради знаний, надо срочно уносить ноги, иначе шутка грозит обернуться большими неприятностями. К несчастью, пытаясь незаметно выскочить из класса, я споткнулся о стул.
– Пивз? – Профессор О’Мэлли, протирающий очки, смотрел в тот угол, в котором я затаился. – Это ты? Покажись!
Хотя Пивз существо и непослушное, я ни разу не видел, чтобы он отказался повиноваться прямому приказу учителя. Мне в голову пришла отличная идея.
– Нооооовыыый поооолтееергеееейст! – Я, как мог, постарался изменить голос. – Неееевииидииимыыый!
–
Невидимый полтергейст? – Взгляд О’Мэлли стал более пристальным. – Как тебя зовут? Откуда ты взялся? Почему срываешь мой урок?
Я не смог придумать правдоподобные ответы на все эти вопросы, поэтому взял мел и кинул его в противоположную стену. Пока все смотрели на внезапно взлетевший кусочек мела, я быстро выскочил из класса, хлопнув дверью в самом что ни на есть полтергейстском стиле.
Вернувшись в гриффиндорскую башню, я растянулся на кровати с коробкой шоколадных лягушек и книгой «Мантикора-убийца». Спальня редко оказывалась в моем полном распоряжении, и я искренне наслаждался тишиной и спокойствием. Правда, не слишком долго – через несколько минут в комнату ворвался запыхавшийся Сириус и, хлопнув меня по плечу, закричал:
– Ты… злой… гений!..
Это была наивысшая похвала, какую только можно дождаться от такого испорченного человека, как Бродяга.
– Стараюсь, – скромно ответил я.
– Ну, что мы дальше заставим его делать? – спросил Джеймс, потирая руки.
– Дальше?? – Кажется, я начинал понимать,
что я выпустил на свободу.
– Ну конечно! – ответил Джеймс. – Все обсуждают, что еще выкинет новый полтергейст. У него появились
поклонники. Мы не можем их разочаровывать.
Сириус рассудительно кивнул.
– Это будет самая шикарная шутка после той, когда мы подлили зелье Бесконечного Танца слизеринцам в тыквенный сок.
В спальню ввалился Питер:
– Всем интересно, как зовут нового полтергейста! Что им сказать?
– Я бы назвал его Ибрагимом, – мечтательно протянул Джеймс. – Ибрагим Невидимый…
– Он что, мусульманский полтергейст?? – удивился Питер.
– А почему бы и нет? Должны же быть у полтергейстов религиозные отличия…
– И что, ему придется падать ниц и возносить молитвы по пять раз на дню? – скептически заметил Сириус. – Тогда Пивз не упустит возможности шлепнуть твоего Ибрагима по самой… х-мм… выдающейся части тела.
– Да, не пойдет. Давайте назовем его Икаром!
Я оторвался от «Мантикоры-убийцы» и нахмурился:
– Это не тот Икар, греческий малый, который подлетел слишком близко к Солнцу и свалился?
– Ага. И что?
– А то. Надо быть осторожными с символичными именами. Иногда они срабатывают так, как ты и не думал, и могут тяпнуть тебя за зад. Поверь мне, я знаю, о чем говорю.
Питер с интересом смотрел на меня.
– Ты никогда не говорил нам, что оборотень тяпнул тебя за зад!
Я вздохнул.
– Он укусил меня за ногу. Это была метафора. Кстати, это мой полтергейст, и у него должно быть нормальное, красивое имя. Например… ну не знаю… Например, Боб.
– Мы не можем назвать его Невидимым Бобом, – запротестовал Сириус.
– Это еще почему?
– У привидений должны быть говорящие имена! – рассвирепел Сириус. – Толстый Монах, Кровавый Барон, Почти Безголовый Ник, Плачущая Миртл. Это
традиция. Мы не можем ее игнорировать!
– Профессор Бинс, – заметил я.
– Привидения зовут его Мямля Гарольд. Мне Ник рассказал.
– Значит, нашего полтергейста будут звать Икар! – триумфально подытожил Джеймс.
В три часа ночи я вспомнил о Серой леди. Ненавижу, когда так получается.
* Популярный в США мексиканский коктейль из текилы и сока лимона или лайма с добавлением ликера. Подается с мелко раздробленным льдом.
