Глава 2Когда меня везут обратно, я с трудом сдерживаю слезы. Мое сердце бьется, как бешеное, а в голове крутится одна единственная мысль: а что на все это скажет мне Пит? Хочет ли он, чтобы я стала его женой? Хочет ли этого дурацкого навязанного нам ребенка, про которого он соврал?
Мои руки сами прикасаются к животу. Несмотря на всю беспомощность в данной ситуации, несмотря на то, что в моей жизни полная неразбериха и то, что я всегда возводила стены вокруг себя, не допуская ни малейшей мысли о замужестве и беременности, меня почему-то переполняет непонятная легкость, когда я думаю о том, что у меня будет ребенок.
Я мотаю головой, отгоняя мысли, и поворачиваюсь к окну. По моим щекам текут слезы: вдруг приходит осознание, что никому не будет покоя. От моих поступков сейчас зависит не только моя жизнь, но и жизнь Пита, жизни наших семей, жизни остальных трибутов… Я почти уверена, что Сноу не оставит их в покое.
Меня довозят только до Тренировочного Центра, провожают до лифта, а дальше я иду в полном одиночестве. Обхватывая себя руками, я прислоняюсь к стеклянной стене и думаю о том, что проще было бы просто умереть, оказавшись на арене. Я начинаю жалеть, что Пит сказал об этом ребенке, и что Сноу отменил Игры. Он будет следить за каждым моим шагом, наблюдая за мной все эти девять месяцев. Он не оставит меня в покое никогда. Хеймитч был прав – мне не сойти с поезда. Каждый год люди будут обсуждать меня, Пита и нашего ребенка.
Я не сразу замечаю, что двери лифта открываются. Выходя на прямых ногах, я поражаюсь тишине, которая царит в номере. Вряд ли они легли спать. Я практически уверена, что все, включая Порцию и Цинну, ждали меня. Не каждый же день отменяют Игры и вызывают одного из трибутов к самому президенту.
На звук шагов из гостиной вылетает Пит, следом за ним спешит Цинна,потом появляются Хеймитч и Эффи, а за ними и Порция. Пит заключает меня в объятия, и я прижимаюсь к нему, на мгновение прикрыв глаза. Как он поведет себя через каких-то десять минут?
- Что он хотел от тебя, Китнисс? – спрашивает Цинна, в свою очередь обнимая меня.
- Сначала скажи, почему ты здесь? – я как-то не спешу придать огласке разговор со Сноу.
- Эффи позвонила нам, - Порция касается моей руки, сжимая мою ладонь. – Мы приехали так быстро, как только смогли.
- Меня так долго не было? – я стараюсь казаться спокойной, но меня чуть ли не бьет дрожь.
- Почти два часа, - а вот Пит свое волнение скрывать не собирается. – Мы уже все варианты того, что с тобой могло случиться, перебрали!
- Но-но-но! – возражает Хеймитч. – Извел себя только Пит.
Я смотрю в глаза ментора и вижу его беспокойство. Он, пожалуй, единственный, кто понимает всю серьезность этого вызова. Он, как никто, понимает, что Сноу не отменит игры просто-то так, что нам придется заплатить высокую цену за свою жизнь. Я вдруг осознаю, что хочу, чтобы он обо всем узнал первым.
Мои ноги трясутся, я смотрю на Хеймитча долю секунды, а потом вдруг висну у него на шее. С ним я чувствую себя по-настоящему защищенной, почти как с отцом. Я понимаю, что это один из немногих людей, кто будет со мной до самого конца. Он меня не бросит, он сможет хоть что-то сделать, чтобы меня защитить.
- Он недоволен, - я говорю это достаточно громко, чтобы слышать могли все. – Он хочет, чтобы мы поженились.
- Если в этом вся проблема, то это не так страшно, - робко замечает Порция, и я смотрю, как Пит облегченно опускает плечи.
- Нет, - я качаю головой. В глазах вдруг застывают непрошенные слезы. – Это не все.
- Что он еще хочет? – спрашивает Пит хриплым от напряжения голосом.
- Он сказал, что… - я набираю в грудь воздуха и отворачиваюсь от Пита, - что если через девять месяцев у нас с тобой не будет ребенка, он убьет нас, наши семьи и всех остальных трибутов.
Из рук Эффи выпадает чашка, которую она держала, и разбивается, обдав наши ноги десятками осколков, но она будто не замечает этого. Хеймитч отпускает меня, глядя куда-то мимо с каменным лицом. Я от взгляда Пита благодарна Цинне, который обнимает меня.
- Но… - начинает Порция и закрывает рот, потому что не находит нужных слов.
Стилист отпускает меня, и я оглядываюсь назад, но Пита уже нет.
- Ему нужно побыть одному, - нарочито спокойно говорит Хеймитч. – И ты иди, передохни, а мы пока подумаем, что нам со всем этим делать.
Я делаю несколько шагов, а потом срываюсь на бег, едва не рыдая. Я не могу так, я просто не могу. Мне не хватает воздуха, и ноги будто сами несут меня на крышу. Резко распахивая дверь, я замираю на несколько секунд. От быстрой остановки у меня кружится голова. Воздух пьянит, и я подхожу к самому краю. Опираюсь о загородку. Внизу все еще горят вывески ночных клубов; то здесь, то там мелькают толпы людей. Как бы мне хотелось быть такой же свободной, как они…
- И ты здесь? – спрашивает знакомый голос. Я вздрагиваю, но не оборачиваюсь. Пит становится рядом со мной. – Мне не стоило уходить, прости.
- Ты не должен извиняться, - я качаю головой.
- Нет, должен. Тебе тяжело, и я не должен оставлять тебя одну, - он осторожно, будто бы боясь спугнуть, касается моих пальцев.
Впервые за последний час я смотрю на него.
- Мне очень жаль, - я действительно вижу сожаление в его глазах. – Я не должен был лгать на интервью, что мы поженились, и что ты ждешь от меня ребенка.
- Нет. Ты спас нам жизнь, Пит. Понимаешь, спас.
- Но теперь… - он качает головой. – Теперь ты действительно должна выйти за меня, и…
Я вдруг понимаю, что Питу неловко говорить об этом, и я обнимаю его.
- Все нормально, правда, - шепчу я, утыкаясь носом в его шею. – Хеймитч и Эффи что-нибудь придумают, все будет хорошо. Идем спать?
- Ты иди, а я еще чуть-чуть подумаю, - он чуть улыбается, глядя мне в глаза. – Я недолго, обещаю.
- Я жду тебя, - негромко шепчу, уходя с крыши. Он услышал меня, я знаю это.
Уже лежа на кровати, я медленно перебираб в голове все события сегодняшнего дня, начиная с интервью и заканчивая разговором с Питом. Будто снег на голову: сначала объявление об отмене Игр, а потом разговор со Сноу… Вдруг становится интересно, что по этому поводу думают мама и Прим. В груди что-то больно сжимается, когда я вспоминаю Гейла, его отношение ко мне… Но он должен принять это хотя бы потому, что от этого зависит его жизнь и жизнь его семьи.
Я настолько устала, что не слышу, как приходит Пит. Сквозь полуоткрытые веки я вижу, как он стаскивает рубашку, оставаясь в одной футболке, и ложится рядом со мной. От его теплого дыхания по шее пробегают мурашки. День был слишком напряженным, поэтому я засыпаю практически моментально.
Этой ночью в моем сне идет кровавый дождь. Теплый, густой. Он заливается в глаза, не дает дышать. Одежда моментально пропитывается им, затрудняя движение. Мне снится, что я бегу, но не знаю, куда и зачем. А потом на моем пути неожиданно появляется Хеймитч, одетый в чистую одежду. Он зажимает рукой мне рот; я широко раскрываю глаза и просыпаюсь.
На моих губах действительно рука Хеймитча. Я непонимающе смотрю на него, а ментор, бросив взгляд на спящего рядом Пита, тихо выдыхает мне в ухо:
- Нужно поговорить. Через десять минут спустись в столовую.
И, развернувшись на каблуках, уходит прочь.
