Глава IV. Шипы и иголкиУтро застало Гермиону Джин Грейнджер врасплох. Проворочавшись все оставшиеся до подъема часы, девушка даже не смогла понять, а спала ли она вообще. Состояние оставляло желать лучшего. Прислушавшись, Гермиона поняла, что другие ученики еще спят, а это значит, что еще есть эти драгоценные «пять минуточек», чтобы просто полежать. К сожалению, этого ей сегодня тоже сделать не удалось. Оставшись наедине с самой собой, девушка вновь и вновь погружалась в последние события своей жизни. Слишком уж частыми стали ее пересечения с тем, кого видеть хотелось меньше всего.
***
Утро того, кого ни видеть, ни слышать не хотела Грейнджер, выдалось таким же безрадостным. Сон не стал для Драко Малфоя гарантом нормального утра. Ощущение того, что он совершает череду ошибок, угнетало. Парень понимал, что не все зависит от него, но все же чувствовал вину. Он даже не понимал, почему так зациклен на произошедшем.
Год или два назад Драко бы и не обратил внимания на реакцию какой-то девчонки, тем более 1/3 компании святоши-Поттера. Но сейчас… Что-то в характере Драко было необратимо утеряно в ходе войны. Или приобретено. К примеру, куча ненужных страхов, комплексов и переживаний. На секунду ему показалось, что он опустился на самое дно. Драко просто купался в котле собственных эмоций, переживаний и боли. Человеку с такой совестью просто нельзя иметь такой вспыльчивый характер. Но Драко был именно таким. Кроме того, у Грейнджер, как оказалось, был дар – ее хлесткие фразы не вызывали злорадных усмешек. Скорее, они походили на иголки, периодически впивающиеся в определенные уязвимые места. Семья, трусость, его характер – все это не оставалось без внимания девчонки. Всё это было тем, чем попрекало Малфоев общество. Сколько гряз было вылито? И теперь с какой бы подоплекой она не произносила это, какой бы смысл она не пыталась донести, реакция Драко всегда была одна – уничтожить. Просто стереть с лица земли эту «склянку позора» для магического общества. И за это же он готов был возненавидеть сам себя. Гриффиндорка не достойна того внимания, что он ей уделял. Противоречия, проблемы накладывались одни на другие. Драко даже не мог этим поделиться. Блейза с ним нет. Вина этому – Грейнджер. И можно было бы себя этим оправдать, винить и дальше грязнокровку, но это не вернет ему друга. Выход есть, но он снова до тошноты унизителен – очередное извинение.
***
Между тем, сидя за столом в общем зале, Гермиона ощущала, как ее злость и страх сменяются на что-то еще более мерзкое, липкое и грязное. Для себя девушка определила это как отвращение к самой себе, потому что вдруг задумалась о том, как вела себя с Малфоем прошлой ночью. Интриганка и провокатор. Разве не сама она начала его оскорблять? Разве не она позволила себе давить на уязвимость? Эти чувства удар за ударом, мысль за мыслью разрушали гриффиндорскую броню. Вывод, к которому по мере анализа приходила девушка, был не утешителен – извинение. Не оттягивая неизбежное, Гермиона приняла решение попытаться поговорить с парнем после завтрака, но Драко Малфой не появился в зале. Увидела она его лишь на совместном уроке трансфигурации. Войдя в кабинет с Гарри и Роном, обсуждающими очередные квиддичные новости, шатенка обвела присутствующих быстрым взглядом, задержавшись лишь на одном – ответном. Драко Малфой пристально смотрел на нее. Гермионе показалось, что она вот-вот услышит от него очередную унизительную шутку, но парень в молчании отвернулся к Астории Гринграсс, которая в этот момент что-то увлеченно рассказывала группе слизеринцев, сидевшим рядом.
Весь урок Гермиона старалась сосредоточиться на том, что объясняла профессор МакГонагалл, но давалось это с большим трудом. Ее не отпускала мысль, что он тоже что-то хотел сказать, когда она вошла. Ну, или съязвить что-нибудь мерзкое, что было куда более вероятно.
Сколько бы Гермиона ни думала о мотивах молчания Драко, истина была далека от ее предположений. Парень всё это время, сидя в абсолютном одиночестве за своей партой, безуспешно пытался подобрать слова, с которых начнет разговор с ней.
Едва закончился урок, Драко стремительно покинул класс, даже не взглянув на гриффиндорку, которая отчаянно ждала какого-нибудь толчка, который бы побудил ее действовать. Однако его не последовало. За все это время Драко так и не придумал, как начать разговор, а Церберы в виде Поттера и Уизли буквально сколотили вокруг Грейнджер клетку из собственных тушек, едва профессор МакГонагалл покинула кабинет.
– Все хорошо? – Настороженно спросил Рон, видя некоторое смятение в поведении своей подруги. Гермиона поспешила кивнуть, так как настороженная поза друга не вызывала доверия.
– Думаю, нам стоит поторопиться на следующий урок, – вмешался Гарри, отвлекая сканирующий Гермиону взгляд Рона на себя.
– Согласна, – наигранно весело ответила она и направилась к выходу. Сердце пропустило удар, когда за дверью она увидела Драко, следившего за каждым ее движением. Кивнув куда-то в сторону, он ушел, пока ее друзья не заметили его. В голове Гермионы судорожно начались поиски причины, по которой она должна задержаться. Видимо, Мерлин смилостивился над ней, раз к ним сразу же подлетела Джинни и потащила Гарри и Рона в Большой Зал, где у них было какое-то собрание по квиддичу. Ребята все еще пытались удобным образом построить новый график тренировок, постоянно докучая преподавателям. Гермиона только и успела заметить извиняющийся взгляд Гарри. Пожалуй, это был один из тех моментов, когда квиддич девушка любила вне поля. По сути дела, она была равнодушна к этой игре, считая ее безрассудной и опасной, но сама проявляла любопытство, хотя и считала это лишь азартом и жаждой борьбы.
Заметив, что ее друзья уже скрылись за поворотом, гриффиндорка направилась в противоположную сторону, где ее ждал Малфой.
Увидев слизеринца в самом темном углу, девушка замешкалась. События прошлой ночи вызывали неприятные ассоциации.
– Не надо на меня так коситься, Грейнджер. – Раздалось из темноты.
– Что тебе нужно, Малфой? – Смело произнесла девушка, игнорируя его реплику. С места она сдвинулась лишь на пару шагов, не желая приближаться к Драко и погружаться в ту же тьму коридора.
– Поговорить, – короткий и лаконичный ответ, вызвавший массу недоумения со стороны Гермионы. Драко Малфой позвал ее, чтобы просто поговорить наедине. Пожалуй, это даже опаснее обычных его насмешек и угроз.
– Слизеринец решил поговорить с грязнокровкой в самом конце коридора и один на один. В чем подвох, Драко? – Последняя фраза, а точнее имя соскочило с губ так же быстро, как эти двое осознали произошедшее. Не сказать, чтобы Драко это удивило. Он в ходе инцидента в Зале уже узнал о том, что девчонка прилагает все усилия для примирения факультетов, однако прозвучало это немного непривычно. Девушка же просто не знала, куда себя деть. Смелость испарилась, и она готова была зажмуриться от града насмешек. Только ничего не последовало. Драко молча наблюдал за ней. Он видел ее смущение. Красные щеки и потупленный взгляд сложно не заметить. Девушка все еще освещалась светом из окна, что позволяло тщательно рассматривать ее и предугадывать дальнейшее поведение.
– Никакого подвоха, Гермиона. Просто хотел прояснить вчерашний инцидент. – Выделив ее имя, ответил слизеринец. Один Мерлин знает, как ему далось это. Теперь уже гриффиндорка пристально вглядывалась в темноту, пытаясь рассмотреть усмешку или что-то на грани. Но Драко абсолютно спокойно смотрел на нее, ведя борьбу с эмоциями исключительно на «внутреннем» уровне.
– Что именно тебя интересует? – Собрав мысли в кучу, наконец, произнесла девушка, удостоверившись, что он не разыгрывает ее.
– В очередной раз хочу принести извинения, Грейнджер. Я не хотел того… Что произошло вчера. – Произнес парень, сделав шаг вперед на свет. Девушка тоже уже хотела извиниться, раз уж представился случай, про себя ликуя, что он начал это первый, но их обоих прервал голос Рона:
– Извиниться за что? И что произошло? – Рон Уизли, казалось, находился здесь уже достаточно давно. Стоя за колонной, он мог оставаться незамеченным всё это время. Драко, увидев его, невольно закатил глаза, понимая, что сейчас разразится скандал. Гермиона стояла к нему лицом, и он отчетливо видел, как она растерялась.
– Рон, что ты здесь делаешь? – Драко молча наблюдал за тем, Грейнджер осознает всю нелепость ситуации и пытается говорить спокойно, но если уж он всё видит как на ладони, то ее друг или недопарень должен уже разбираться в том, что стоит спрашивать, а что нет. – Я спрашиваю, за что он должен был извиниться? – Ожидал ли Драко чего-то более интересного и воодушевляющего от Уизли? Нет. Тем не менее, ситуация вызывала напряжение. Казалось неправильным видеть, как девчонка судорожно пытается что-то придумать, если ответ буквально на поверхности.
– Уизли, вообще это не твое дело, но если ты хоть немного начал проявлять интерес к школе и своей подружке, в частности, то должен знать, что мы немного недолюбливаем друг друга. Ровно настолько немного, чтобы ругаться из-за любой мелочи, а, учитывая, что завтра выходной, и подобных тебе надо будет сопровождать в Хогсмид, это, тем более, прекрасная возможность побесить твою подружку. Надеюсь, я достаточно понятно все изложил для тебя?
– Это правда? – Рональд перевел взгляд на Гермиону. Искренне ликуя от того, что Малфой «прояснил» ситуацию, девушка произнесла:
– Да, это правда. Но мне совершенно не понятен и не приятен твой контроль, ясно? – Ее голос звучал так спокойно, но так грозно и оскорбленно, что вся бойкость Уизли испарилась на глазах. А Грейнджер, более не говоря ни слова, поспешно обошла своего друга и отправилась на занятие.
– Я слежу за тобой, Малфой. – Тихо сказал Рон, бросив мимолетный взгляд на слизеринца, и направился следом за Гермионой.
– Премного благодарен. – Ответил уже скорее себе Драко и пошел в гостиную Слизерина. Нужно было отвлечься, а сделать это можно лишь посредством книг или разговором с первым попавшимся однокурсником.
Всё время после занятий Драко проводил в подземелье, читая брошенную кем-то на столе гостиной книгу. Увлекшись сюжетом, парень даже не заметил, что остался в гостиной наедине с Блейзом, который, к слову, по-прежнему его игнорировал.
Малфой уже не чувствовал ничего странного. Его не смущало молчание, скорее оно стало даже привычнее. Блейз же продолжал бороться с собой. В ходе осмысления он начал считать себя предателем. Буквально сегодня утром он увидел Драко, выходящего из своей спальни прямо перед самым занятием, пропустившего завтрак, и в помятом состоянии. Блондин его не заметил, а Блейза с того момента не отпускало беспокойство. Мулат готов был признаться, что погорячился с громкими заявлениями о дружбе. Все же Драко труднее принять желаемое перемирие с Гриффиндором, а сам Блейз чуть ли не сразу хотел со всеми породниться. Это понятно. Ему не знакома вражда с детских лет и традиционные устои. У него не было нагнетающего ситуацию отца. Он не испытал и одной сотой того, что испытывал его друг. Кроме того, случайное пересечение в коридоре с Гермионой Грейнджер перед обедом не давало покоя.
***
– Гермиона! – Окликнул Блейз Забини «проносящуюся» мимо него гриффиндорку. Девушка вздрогнула и, остановившись, резко повернулась. Растрепанный вид, испуганные глаза, учащенное дыхание. Странно, но Блейз по привычке подумал, что ее состояние – дело рук его же товарищей, во главе которых стоял Драко Малфой. – Что-то случилось?
– Случилось? Нет, но могло, – оглядевшись по сторонам, произнесла девушка и подошла к парню.
– У тебя такой вид, словно за тобой кто-то гонится. – Все еще не веря ее словам, произнес Блейз, старательно выискивая правоту своих догадок.
– Нет, всё хорошо. Слушай, Блейз, вы с Драко общаетесь? – Этот вопрос поставил в тупик Блейза и моментально прервал его мысли насчет самой гриффиндорки.
– Нет, Гермиона. После того случая…
– Забудь, Блейз. Если это из-за того, что произошло в Зале, то Малфой извинился. Можно сказать, он меня спас, но это не имеет значения. В общем, не злись на него. Ты ему нужен. Он считает тебя своим лучшим другом. – Забини молчал. Откуда она знает столько всего о Драко? Не уж-то Драко разоткровенничался перед ней? Недоумение, произведенное словами этой девушки, не желало развеиваться. Она защищает Малфоя. Этот мир рехнулся? Что он пропустил? В голове возникло множество вопросов, но Гермиона отмела их сразу же, – Прости, мне нужно идти. До встречи.
Едва Блейз успел кивнуть, как шатенка скрылась за поворотом. Все еще пребывая в удивлении, парень, напрочь забыв об обеде, направился в гостиную, где и встретил Драко, что сразу же сделало опасения Блейза насчет вида Гермионы напрасными. Малфой здесь, а это значит, что она бежит не от него.
***
Блейз продолжал стоять в проходе, наблюдая за своим бывшим другом. Казалось, блондин вполне свыкся с игнорированием, поэтому продолжал заниматься своим делом. Попытки подобрать что-то стоящее для начала разговора не увенчались успехом, но Драко начал разговор первым:
– Так и будешь рассматривать меня, как Долгопупс растения на травологии?
– Всё в порядке? – Выдал Блейз, игнорируя колкую реплику Малфоя.
– Пожалуй, с моей стороны, это был бы более логичный вопрос, – парировал Драко, снова опуская глаза в книгу.
– Слушай, я просто решил, что это всё не правильно. Я погорячился, – Забини не мог распознать реакцию, и это ужасно раздражало. Драко молча и оценивающе смотрел на него, не говоря ни слова.
– Ты разговаривал с Грейнджер? – Едва слышно произнес блондин. Это был вопрос, на который он уже знал ответ. Блейзу оставалось лишь кивнуть. Между тем, Малфой нервно сглотнул, захлопнул книгу и задал еще один вопрос. – Что она тебе сказала?
– Мы столкнулись в коридоре. Она сказала, что ты извинился, и конфликт исчерпан. – Отчитался Блейз, растерянно осматривая друга в попытке понять, что именно могло вызвать такое беспокойство у Драко.
– И больше ничего? – Драко все еще не мог поверить, что Грейнджер просто так выгородила его. Он ведь не смог выполнить ее условие. Даже больше, чем просто не смог. Ему не хотелось признаваться, но он боялся. Боялся, что кто-то еще, помимо Грейнджер, пусть даже его лучший друг, узнает о том, как он боится остаться один. Только Блейз всегда был честен. Драко видел это. И когда Блейз отрицательно замотал головой в ответ, он понял, что Грейнджер действительно сохранила это в тайне. А еще, что он по-прежнему ей обязан. – Ладно. Забудем?
– Конечно, – произнес Блейз, облегченно выдохнул и поспешил продолжить разговор. – Когда ты собираешься встретиться с матерью Панси?
– Сегодня. Я планирую отпроситься у МакГонагалл. Это же личная просьба многоуважаемой леди Паркинсон. – Ответил блондин и привычно ухмыльнулся. – Наверное, сейчас я этим и займусь. Так что, увидимся.
– Хорошо, – с улыбкой ответил Блейз, чувствуя облегчение после перемирия. Находиться здесь без друзей невозможно. Это схоже с одиночной камерой. Никому нельзя доверять, не с кем поговорить. Однако Блейза все еще настораживало происходящее между его другом и гриффиндоркой. Почему он так разнервничался? Когда они стали так спокойно говорить друг о друге? Прошло совсем немного времени, но мулат чувствовал, что что-то успело преломиться. Только вот что…
***
Между тем, Гермиона, оторвавшись от Рона, и, столкнувшись с Забини, всё же успешно добралась до Большого Зала, поела и успела ретироваться до прихода своих друзей. Разговор с Роном она старалась оттянуть. Его недоверчивый взгляд после пересечения с Малфоем говорил о том, что ей еще не раз придется подтвердить слова Малфоя.
Добравшись без каких-либо происшествий до своей комнаты, девушка взяла книжку, которая лежала на прикроватной тумбочке и углубилась в чтение. Эта книга не была интересной и находилась здесь лишь для того, чтобы «читать и засыпать». Пожалуй, книги и правда являются лучшим успокаивающим и расслабляющим средством.
За считанные минуты девушка дочитала книжку, которую читала и перечитывала, наверное, не один десяток раз, и решила немного поспать. Занятий у ее курса больше не предвиделось, а потому выдалась парочка свободных часов. Едва гриффиндорка устроилась поудобнее на кровати, как в дверь постучали:
– Гермиона, ты здесь? – Спросила появившаяся из-за двери Джинни Уизли – самый частый гость в комнате старосты. – Я хотела с тобой поговорить.
– Кто из них тебя подослал? – Сонно спросила гриффиндорка рыжеволосую, на что та смутилась. Гермиону Грейнджер сложно было подловить. Просто так вечно веселая Джинни не могла зайти в комнату с целью серьезно поговорить.
– По правде говоря, Рон. Ты на него зла, и он не понимает, почему. Только подозревает, что дело в Малфое, – произнесла подруга, усаживаясь на кровать рядом с Гермионой. Одно упоминание о слизеринце вызвало волну ярости в гриффиндорке. Как он мог такое подумать? Сейчас Гермиона была готова рвать и метать. Подозревать Рон может, что угодно, но вплетать в цепочку своих бессвязных мыслей ее и Малфоя она не позволит. Только не вместе.
– Ах, он не понимает? Сейчас я ему объясню, не понимает он! – Волна негодования и злобы накрыла девушку, заставив подскочить с кровати и, не думая, броситься в гостиную, где как раз сейчас сидят ее друзья.
– Рональд Уизли! – Грозно прокричала гриффиндорка, едва открыла дверь из спальни и выбежала на лестницу. Притормозить перед поднимающимся человеком она не успела, а потому на полном ходу угодила в объятия какого-то парня. Джинни охнула и прикрыла рот рукой. Гермиона растерялась и замерла, судорожно соображая, почему ей так знакома туалетная вода того, кто ее придерживал. Осторожно приподняв взгляд, она ужаснулась. Вместо красного галстука был зеленый, а это могло значить лишь одно. На выдохе она прошептала:
– Малфой…
– Ну, хорошо, что не все еще Рональд Уизли. – Ухмыльнулся он, отпуская девушку, и отодвигая ее в сторону, чтобы подняться дальше. – Давайте вы с твоим милым все проблемы решите позже. Я к тебе по делу. – Серьезно произнес он, проходя в ее комнату мимо ошеломленной Джинни.
– Что? Малфой, какие у тебя могут быть дела с Гермионой? – Возмутился Гарри, зло и непонимающе смотря на Гермиону, словно ожидая ответа от нее, а не от слизеринца.
– Поттер, если я не влетел в вашу гостиную и не огласил это на все помещение, значит, это тебя не касается, – спокойно ответил Малфой из комнаты.
– Рон, с тобой я разберусь позже! Не смей никуда уходить. – Грозно произнесла Гермиона. Правда, прозвучало это так, словно она только что вернулась в реальность.
Не дав ничего ответить, девушка кивнула Джинни и, зайдя в комнату, плотно закрыла дверь.
– Я смотрю, у тебя вошло в привычку заявляться ко мне с визитами. Мог бы просто послать сову. – Адресовала девушка Драко, скрещивая руки на груди в оборонительной позе.
– Расслабься. Нам сегодня твой друг не дал нормально договорить. – Невозмутимо отозвался Малфой, как в первый раз рассматривая комнату.
– Мне казалось, ты всё сказал.
– Если я здесь, Грейнджер, в месте, где меньше всего хотелось бы быть, значит, не всё. И да, большую часть нашего разговора я выгораживал тебя перед Уизликом. – Самодовольно подметил парень и посмотрел на девушку. Ее лицо не выражало никаких эмоций, но отчетливо было видно, как покраснели ее и без того розовые щеки.
– Хорошо, я слушаю тебя, – Гермиона кивнула и принялась внимательно слушать. Все же Драко Малфой не может просто прийти, чтобы осведомиться о ее самочувствии. Ему явно что-то нужно.
– Завтра мы ведем новичков в Хогсмид…– Начал было Драко, но Гермиона уже догадывалась, что он имеет в виду.
– Ты хочешь перекинуть на меня всю работу?
– У меня сегодня очень важная встреча, и, возможно, я задержусь и не смогу полноценно выполнить обязанности старосты, поэтому хотел попросить тебя и какое-то время последить за всем самой. С МакГонагалл я только что договорился, – чересчур вежливо пояснял слизеринец, сам себя кляня за любезности с грязнокровкой.
– Что мне за это будет? – Произнесла Гермиона прежде, чем успела подумать. Драко вопросительно поднял бровь и уставился на Грейнджер. Такая реакция, определенно, стала для него неожиданностью.
– Ты решила поторговаться? Умница Грейнджер идет на шантаж? – Ухмылка на лице лишь доказывала, что в его голове немыслимое количество шуточек для нее. Девушке стало не по себе. Она понятия не имела, что может попросить у него взамен, но и признаться в этом тоже не могла.
– Ты думаешь, я всё буду делать по доброте душевной?
– Честно говоря, да. Ты же у нас как святой Поттер, только в юбке. А тут такой неожиданный поворот. Ну, ладно, говори, чего хочешь. – Внезапно на лице девушки появилась тень озарения, которая тут же скрылась за широкой улыбкой.
– Условия всё те же, Малфой. – Ни в чем не уступая в самодовольстве слизеринцу, произнесла Гермиона.
– Напомни, – искренне пытаясь вспомнить, произнес слизеринец. В этот же момент где-то за дверью раздалось копошение. Определенно, их подслушивали. Как можно тише, назло «шпионам», Гермиона произнесла:
– Дружба факультетов. – Заметив такую перемену в голосе девчонки, Драко расплылся в ухмылке и, наоборот, очень громко заговорил:
– Нет, Гермиона, что ты! Мы не можем так просто признаться всем в нашей дружбе! – Увидев лицо Грейнджер, Малфой расхохотался. Девушка в удивлении открыла рот, но ничего не смогла произнести. Всё это сменилось на негодование и ярость. Драко Малфой открыто насмехался над ней, да еще в тот момент, когда сам просил об услуге. В порыве открыв дверь, она, неожиданно для самой себя, громко произнесла:
– Проваливай, Малфой! – Дважды просить его не пришлось. Все еще смеясь, он направился на выход, напоследок скорчив обиженную рожицу, произнес:
– Ну, не обижайся, солнышко. Когда-нибудь обязательно всем все расскажем, но я пока не готов.
– Беги, Малфой! – Сквозь зубы произнесла Гермиона и побежала следом за ним. Конечно, парень был быстрее, поэтому, когда девушка только сбежала с лестницы, он уже захлопнул за собой дверной проем. Гермиона остановилась возле портрета, яростно убирая с лица растрепавшиеся локоны.
– Эм, Гермиона? – Тихо позвал Гарри спустя минуту, которую девушка потратила на то, чтобы досчитать до десяти и успокоиться. К сожалению парня, это не помогло, и девушка, резко развернувшись, практически прорычала:
– Что? – Удивленные глаза Гарри, потупленный взор Рона и заинтересованность Джинни распаляли девушку еще больше. Она почти готова была перейти к незаконченному разбирательству с Рональдом, как ярость резко пропала, сменившись утомлением. На последнем мгновении злости, девушка произнесла:
– А с тобой, Рональд Уизли, я разберусь позже! И не думай, что я забуду. – Не дав ничего ответить, гриффиндорка пролетела мимо них, и последним изданным ей звуком был хлопок закрывшейся за ней двери.
– Пожалуй, у вас начинаются плохие деньки, мальчики. – Задумчиво протянула Джинни и направилась в спальню девочек, где ее уже ждали вернувшиеся с обеда однокурсницы.
– Джинни права, Рон. Но, возможно, она всё же расскажет нам, что происходит. – В тон девчонке произнес Гарри.
– Если что, то спрашивать об этом будешь ты. Хватит с меня. – Пробурчал Рон, смотря на улыбающегося Поттера, и поднялся с дивана, чтобы достать учебники из своей сумки, лежавшей неподалеку. Последний год обучения и война побудили его серьезнее подходить к учебе, хотя зачастую без помощи Гермионы обойтись было невозможно.
– Хорошо, Рон. – Едва сдерживая смех, ответил Гарри, повторяя его действия. Произошедшее пару минут назад в гостиной дало ему понять, что беспокоиться за Гермиону незачем. Она может постоять за себя. Все же Гарри надеялся, что ближе к ужину их подруга успокоится и ограничится лишь парой часов молчания и игнорирования Рона.
Рональд не был спокоен так же, как его друг. Навязчиво в голову лезла мысль, что между Гермионой и Малфоем что-то происходит, и она скрывает это. Малфой осмелел уже до того, что спокойно заходит к ним и идет к ней в спальню. А это объятие на лестнице? Пусть она врезалась в него случайно, но не слишком ли долго он прижимал ее к себе для человека, который едва ли помнил ее имя и фамилию все эти годы, заменяя их «грязнокровкой». Конечно, Рон понимал, что всё это абсурдно, но легко ли избавиться от сомнений? Малфою что-то нужно от Гермионы. Слишком часто за сегодня он вертелся около нее. Единственное, что смогло успокоить Рона, это его же твердое решение внимательнее впредь следить за Малфоем. Он ненавидел его. И, как ему казалось, вполне обосновано.
А в это время в приподнятом настроении Драко Малфой покидал Хогвартс. Распланировав свое путешествие, парень решил, что еще успеет заскочить к матери, которая, несомненно, обрадуется его визиту. А для него, в свою очередь, это возможность провести спокойный выходной без толпы нерадивых первокурсников. Роль экскурсовода, как считал сам Драко, подходила ему меньше всего.
Слизеринец решил аппарировать, выйдя за школьные ворота, что, собственно, и сделал. Перед ним предстали массивные кованные железные ворота, за которыми раздавался неистовый лай целой своры собак. Надо отметить, что семья Паркинсон питала слабость к маггловскому пафосу, что вызывало еще больше отвращения у Драко.
Парень неспешно приблизился к забору, абсолютно точно зная, что его уже заметили. Он был прав, потому что в тот же миг ворота сами собой раскрылись перед ним, приглашая его к парадному входу в поместье четы Паркинсон. Особняк не отличался от любого другого абсолютно ничем. Разве что всюду словно веяло могильным холодом. Темно-серый, почти черный камень, в некоторых местах покрытый какими-то вьющимися растениями, слабое освещение и с десяток псов породы доберман, загнанных в вольер, но готовых вырваться и растерзать чужака в любой момент, явно не прибавляли теплоты. Вокруг особняка был лес, сквозь который дорогу было найти не так уж и просто, если проделывать путь посредством карет или других средств передвижения. Даже самые частые визитеры порой не могли найти дорогу к этому месту. Лучшего места для приспешников Темного Лорда найти нельзя было. От особняка веяло смертью. В целом от посещения этого места у Драко всегда оставались исключительно негативные эмоции.
Однако его мать Нарцисса являлась давней подругой матери Панси, а потому всё детство парня проходило или в Мэноре, или здесь. Будучи детьми, чаще всего, Панси, Блейз и Драко играли в саду, который миссис Паркинсон помогала развести леди Малфой. Когда-то этот сад был ярко освещен солнцем и всюду росли розы. Кусты были самых разных цветов, и сад по праву считался гордостью Паркинсон. Увлечение разведением роз доходило даже до экспериментов. Не известно, сколько новых видов роз было выведено Нарциссой и миссис Паркинсон, но Драко знал, что все они есть в саду Мэнора и здесь. Но все это было раньше, а сейчас этот сад является лишь жалкой пародией на себя в прошлом. Кусты почернели, розы завяли. Единственным живым растением оказался куст белой розы, в центре которого был лишь один распустившийся бутон, распространяющий вокруг себя странное серебристое свечение. Цветок казался неестественным настолько, что издалека его можно было принять за искусно созданный садовый фонарик. Однако место для клумбы в самом центре сада подчеркивало его важность. Несмотря на то, что этот цветок казался ненастоящим, он был достаточно красив, но у Драко возникло лишь желание его сорвать. Слишком вычурно и нелепо он смотрелся на фоне уничтоженного сада. Безвкусно, как и само поместье. Как и его хозяева.
Походив вокруг клумбы еще немного, Драко остановился в ожидании. Из поместья к нему весьма неторопливо приближалась миссис Паркинсон. Как и подобает аристократке, ничто не выдавало ее эмоций. Лишь на губах играла улыбка с оттенком снисходительности, только выражение лица в целом было таким же мрачным, как и пейзаж вокруг.
– Мистер Малфой, добро пожаловать! – Манерно произнесла женщина, ограничиваясь лишь чуть более широкой улыбкой, больше похожей на оскал.
– Добрый вечер, миссис Паркинсон. Честно сказать, я даже удивлен Вашим приглашением после моего письма. – Ответил Драко с почти такой же натянутой улыбкой.
– Что такого удивительного было в моем приглашении? Я лишь хотела поговорить с Вами как мать своей дочери и Вашей несостоявшейся невесты. В письме Вы сказали о разрыве соглашения Вашего отца и моего мужа. Тем не менее, ни слова о причинах.
– Просто мы не сошлись характерами. Так бывает. В этом нет вины Вашей дочери. – Заключил Драко, абсолютно игнорируя взгляд хозяйки.
– О, я не сомневаюсь, что ее вины нет в этом. А что насчет Вас? Ведь Вы же не просто так рушите традиции, созданные много веков тому назад. – Драко не смотрел на владелицу поместья, продолжая коситься на единственный цветок в саду, но остро чувствовал ее гнев. В душе нарастала тревога. Во дворе, неизвестно, каким образом, поднялся ветер, высокие омертвевшие стебли уничтоженных кустарников сурово раскачивались со всех сторон, соответствуя голосу своей хозяйки. Драко стало не по себе, но, разумеется, он не мог этого показать, поэтому лишь уверенно и прямо ответил:
– Я не консерватор. Подобные традиции не кажутся мне обязательными. Я не считаю себя виноватым в том, что ничего не чувствую к Панси, и не готов на ней жениться.
– Ваши чувства в этом вопросе не играют роли. Мистер Малфой, Вы уже не маленький мальчик, должны понимать, что подобное оскорбление семье чистокровных волшебников несет за собой последствия. – Удивительно и вместе с тем ужасающе спокойно произнесла миссис Паркинсон. Ее лицо уже не было мрачным. На нем скорее читалась издевка, уверенность в собственной силе. И без того фальшивая улыбка превратилась в ухмылку. Слизеринец отчетливо понял, что разговор принимает опасный поворот. Многие говорили, что миссис Паркинсон славится своим неуравновешенным характером. Выходки Паркинсон доводили даже ее мужа, который зачастую предпочитал находиться в поместье Малфоев, нежели у себя дома.
– Как мне кажется, я указал в письме, что так называемую неустойку я уже перевел на Ваш счет, – с трудом усмехнулся Малфой, понимая, что выглядит это жалко и наигранно. Ее ему вряд ли удастся переиграть. Словно подтверждая это, миссис Паркинсон расхохоталась.
– Просто удивительно! Абсолютная копия отца, привыкший все и всегда оценивать деньгами. Так вот, значит, какой ценой ты измеряешь позор чужой семьи? Что ж, тебе не повезло, мальчишка. Я не привыкла к такому отношению и не позволю мешать с грязью мою семью! – Громко прокричала хозяйка поместья. Драко показалось, что от ее голоса задрожали стены поместья, но уже в следующее мгновение парень осознал, что и под ним затрясся камень. Взгляд Драко вновь упал на огромный бутон белой розы. Опрометчиво он не заметил изменений сразу. Куст этой розы словно ожил: стебли стали стремительно разрастаться из клумбы, разрушая садовые каменные дорожки, и, приобретая единственное направление – к Драко. Инстинкт самосохранения сработал моментально. Парень кинулся бежать, замечая, что миссис Паркинсон не предпринимает никаких попыток ему помочь, лишь со странным блеском в глазах и улыбкой на губах наблюдает за происходящим. Уже ощущая себя пойманным зверьком, Драко все равно не осознанно продолжал попытки спастись бегством, параллельно стараясь достать из кармана палочку, которая ничем уже не могла ему помочь, а ветви кустарника, сплетаясь между собой, уже опередили его и установили прочную стену, за которой постепенно исчезали кованые ворота. В следующий момент послышался звук рвущейся ткани. Тяжелые стебли, сковывая тело парня, разрывали острыми шипами пиджак дорогого костюма и любимую рубашку. Драко чувствовал, как шипы втыкались в кожу, окружая и сдавливая всё сильнее грудную клетку. Дышать становилось невозможным. ветви сжимались вокруг его тела, подобно дьявольским силкам, словно заматывая в кокон. Парень уже не мог дышать, когда очередная ветка прошла в сантиметре от лица, вонзив в щеку шип, словно глубокую занозу. Слизеринец уже ничего не мог увидеть из-за массивных ветвистых обручей, но отчетливо слышал заливистый смех хозяйки этого ада, так точно напомнившей ему собственную сумасшедшую тетку – Беллатрису Лестрейндж. Сопротивляться, равно как и дышать, парень больше не мог. Остатки сознания покинули его, когда он попытался последний раз шевельнуть рукой. Стебли, почувствовав движение, тут же сдавили тело сильнее. Раздался хруст, и дикая боль пронеслась по всему телу, отбирая у Драко остатки сознания…
