Глава 3За время перелета с вынужденной остановке в Санкт-Петербурге Андрей успел сто раз пожалеть о своем скоропалительном решении и сто раз передумать обратно.
Он вспоминал ее отчуждённость, просьбы никогда больше не беспокоить ее со своей любовью и понимал, что все бессмысленно.
Но затем перед глазами вставала недавняя картина маслом: Воропаев нагло и властно держащий в своих загребущих руках Катину хрупкую ладошку, интимная обстановка элитного клуба и, почему-то, ее мягкие локоны растрёпанные ещё сильнее обычного.
От этого Андрею хотелось наплевать на всё и воспользоваться заманчивым предложением настырной стюардессы — выпить все запасы местного алкоголя самолично.
Но он сдержался. Стиснул зубы под карим взглядом полным боли и страданий. Сжался от боли во всем теле из-за надрывистого хриплого крика о «темноте и бутылке виски».
И так все шесть с половиной часов.
Приземлившись на грешную землю, Андрей понял, что по времени он успевал только заехать домой, чтобы взять машину и не тратиться больше на такси. Почувствовав себя немного лучше за рулём своего любимого Кайена, Жданов сразу же отправился в клуб.
«Орлеан» был элитным клубом, в который пускали далеко не каждого. Андрей нашел место для парковки среди дорогих автомобилей прямо под большими окнами клуба.
Он нетерпеливо барабанил пальцами по рулю, позволяя извечным сомнениям снова поглотить его.
Ревность, жестоким зверем, постоянно поднимала голову, и словно огнедышащий дракон, опаляла всего Андрея горькими мыслями.
Он попытался отвлечься, мимолётно взглянул на светящиеся всеми цветами радуги окна и замер.
Катя сидела прямо напротив него.
Такая красивая. Одетая в свою модную блузку, выглядывающую из-под делового пиджака.
Такая далёкая. Устремившая взгляд в свой ядреный коктейль и мягко поигрывая с разноцветными соломинками.
Такая холодная. Скучным, отсутствующим взглядом окидывающая всех вокруг.
Андрей неожиданно для себя понял, что любит ее и такую.
Несмотря на то, что он так отчаянно пытался найти в ней хоть какие-то намеки на прежнюю Катю все ее президентство. Несмотря на горечь, что он постоянно ощущал при виде ее такой — холодной и отчужденной. Он все равно любил ее. Любую.
Вот только он ей такой не нужен. Это та Катя готова была ради него на все и прощала невинный флирт с Волочковой или ссору с Кирой по поводу свадьбы.
Этой Кате он был ненужен. Не весь без остатка. Не наполовину женатый. Никакой.
Он не должен был ревновать. Он не должен был приезжать.
Жданов потянулся к ключам зажигания, но вдруг резко что-то изменилось. Он почувствовал это скорее интуитивно. Когда и так уже израненное сердце пропустило удар, а затем зашлось в бешеном ритме, словно боялось снова получить болезненный шрам.
За стеклом Катя мягко улыбнулась и что-то начала выговаривать изнывающий Тропинкиной, что только что появилась за столиком. Но это его уже не волновало.
Она снова была Катей.
Он так боялся, что Кати больше нет. Что она погибла под тяжестью его предательства, под смертельным градом его «полунастоящих» слов. И осталась только суровая, красивая и холодная Катерина Валерьевна.
Но она еще жива. Его Катя ещё была здесь и терпеливо выслушивала все бредни подруг-сплетниц, шутила с Федором и здоровалась с Потапкиным, болтала с Зорькиным об отчёте по Никамоде, ела по вечерам домашние пирожки неутомимой мамы и слушала байки и нотации сурового папы. Она иногда проскальзывала в разговорах с его отцом, в детских пикировках с врединой Милко и в сочувственных взглядах на Киру.
Вот только для него ее больше нет. Она навсегда закрылась от человека, что своими медвежьими лапами прошёлся по ее прекрасной душе. И теперь Андрей мог довольствоваться только этими короткими моментами. Моментами, когда она открыто и нежно улыбалась для других.
Ему казалось, что это открытие было призвано, чтобы окончательно убить его мало-мальскую надежду на воссоединение с ней. Но он ошибся.
Все его существо все ещё неудержимо рвалось к ней.
Прикоснуться, хотя бы на мгновение к ее нежной коже, почувствовать ту дрожь, что охватывала его каждый раз, когда она оказывалась слишком близко к нему.
Он не мог больше сидеть. Он не мог больше ждать. Он не мог снова потерять ее.
Андрей быстрыми шагами преодолел расстояние до клуба и порывисто открыл дверь, чтобы в ту же секунду сбить с ног выходящую из клуба девушку.
Его окатила волна таких знакомых ощущений, таких родных запахов, когда руки сами собой замкнулись на талии незнакомки. Он не мог понять, что за наваждение с ним случилось, пока не наклонился, чтобы оказаться на одном уровне с ее лицом:
— Катя?
Его непередаваемое удивление отразилось и в ее глазах, а по телу разлилось приятное тепло, когда Его Катя испуганно округлила глаза в ответ:
— Андрей… Палыч?
