У автора SunScale 29 фанфик/а/ов

Авада Кедавра ограничена расстоянием. Метр. Два метра. Ну, максимум три, если очень ненавидеть жертву. Дальше — магический потенциал волшебника истощается. А вот у маггловского оружия зона поражения гораздо больше.

История о Малфое, который не изменился, и о Гермионе, которая не смогла.

- И почему ты еще не лобызаешься с Грейнджер посреди Большого зала?
Драко поперхнулся воздухом. Закашлялся.
- Ч-чего?

Ведь когда любят – делят боль на двоих, а не убеждают в каком-то иллюзорном улучшении в скором будущем. Гермиона знала, кем была для Драко его мать. И от этого она все больше корила себя. За бессилие. За малодушие. За слабость. И сейчас она не могла уйти. Не могла больше признать себя слабой. И смириться с тем, что она его не любит, тоже не могла.

- Все-то она знает, - услышала она голос Малфоя, когда толпа учеников осталась позади. Гермиона смотрела только вперед, не выпуская из вида резвящихся саламандр. - Что, самая умная?
Гермионе пришлось повернуть голову, чтобы убедиться: Малфой стоял на расстоянии вытянутой руки, скрывшись от глаз однокурсников за деревьями.

- Бродяга, - смеялся Джеймс. - Ты... - пытался сказать он, - ты упал в зеркало, - и он снова не мог остановить смех, - а твой брат, - заходился он хохотом, - твой брат... Твой брат обул Волан-де-Морта!

Малфой засунул руки в карманы, отчего полы его пальто распахнулись. Темно-синяя рубашка выглядела так инородно на нем, будто перед ней был не прежний Малфой, который носил исключительно черное и белое, а другой. Взрослый. Статный. Красивый. Ее муж любил синие рубашки, но никогда не пользовался парфюмом.

"Малфой-Малфой-Малфой," – трепетали ее ресницы. "Драко-Драко-Драко," – вторило сердце. Это было правильно, так чертовски правильно, как огонь дополняет лед, как зима не существует без лета и как добро не бывает без зла.

Единственное, за что почти осязаемо могла уцепиться Гермиона, чтобы ее окончательно не захватила пустота – надежда. Одна ее часть. Тот осколок, что одновременно и ранил, и спасал. Держал на поверхности. Если ты летишь вниз, то какая разница, что тебя удерживает? Даже если это – гребаное стекло.

Взгляд Гермионы едва ли достигает уровня его шеи, и, когда они начинают танцевать, Гермиона утыкается ему в ключицу, вдыхая сладостный аромат покоя. Будто она после длинной дистанции наконец-то оказалась дома. Будто она впервые нашла свое место.

- Эй, Грейнджер, - подойдя позволительно близко, произнес он, медленно наклоняясь к ее ухо, - прогуляемся?

- Малфой, - прошипела она, пытаясь не привлечь внимание преподавателя, - я занимаюсь, вообще-то. И тебе рекомендую последовать моему примеру. У нас СОВ всего через восемь месяцев.

- Ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя прямо тут? – опаляя горячим дыханием, выдохнул он, - А что? Я могу. У меня были прекрасные учителя...

...Путешествия во времени, Битва за Хогвартс, в целом Хогвартс и копание в собственных грехах – было не тем, что Драко Малфой выбрал бы для себя. Но, если это было необходимо, чтобы найти ее сквозь свои предрассудки и взгляды – то Драко был согласен. Единственная сторона, на которой ему было место, была та сторона, где он встречал Гермиону Грейнджер. И на этом было завязано все его путешествие.

С каждым шагом он становился все ближе. Как хищник, приметивший добычу. Гермиона никогда на самом деле не боялась Малфоя, но сейчас – да. Она боялась его. Он был зол, раздражен и так непонятен, что Гермиона не могла найти в себе силы отступить или сбежать.

- Я тебе сейчас покажу, насколько ты уродлива, Грейнджер, - почти прошипел Драко, замирая в расстоянии шага от нее, - раздевайся, - сухо произнес он.

Гермиона Грейнджер и Оборотное зелье. Что же может пойти не так?

...Но детские страхи на то и детские, чтобы оставаться в детстве. А страхи – чтобы их преодолевать.

"Некоторые вещи случаются внезапно; это может быть просто случайность, а может - судьба. Но когда двум людям хорошо вместе, то есть ли разница в том, как называются их отношения?"

Почему Рон и Гермиона решили назвать сына Хьюго?

"Грустные люди - мы друг без друга Долго не можем, больше не будем".(с)

Пока Гарри спасает волшебный мир, Джинни выживает в военном Хогвартсе. p.s. Возможно, слишком эгоистично. Возможно, слишком надуманно. Возможно, вам не понравится.

Джинни сидит в своей комнате и смахивает то и дело набегающие слезы. Джинни не любит плакать и делает это так редко, что некоторые думают, будто она железная.

"Я все лежал и думал о тебе, А ты так громко мне в плечо дышала, А самым был счастливым на земле, А ты спала и ничего не знала."

Есть такие названия, которые созвучны, привычны и употребляются чаще вместе, чем по отдельности.

Малфою тоже несладко. Гермиона знает это и, наверное, лишь поэтому сидит в холодных каменных подземельях и слушает недвусмысленные уговоры затащить ее в постель.

По пятницам она пьет чай с лотосом в одиночестве и еще больше ненавидит весь этот мир.

Вот поженятся они, уедут, нарожают мне племянников, будут жить, мать его, «Долго и Счастливо». А я буду только с давящей огромным грузом тишиной и с этой ненавистью, приторно-сладкого вкуса и отчего-то сине-фиолетового цвета, ассоциирующегося с инжиром

"Дин действительно не очень-то жалуется на жизнь: адреналин течет с током крови, ему всегда есть куда спешить, есть те, кто его ждут. И Дин чувствует себя максимально живым, целым, нужным. Есть то дело, совершая которое, Дин знает, что не просто так топчет эту землю."

Songfic на песню Наутилус Помпилиус - Солнце.

"Это же так весело, правда? Правила нарушать." Кусочек тепла и солнца среди морозной зимы, часть так необходимой свободы, которой толком у меня-то и нет. P.S Все имена вымышлены, несмотря на возможные совпадения.

Они выиграли битву, а мы проиграли Войну.